https://youtu.be/A7e3yQPrHuk?si=4YLzceMKZpiVS3vD

Клиент

Одно прикосновение другого уровня, речь о «с кем поведешься», и сразу у меня вот эти хвосты поотпадали…

АВ

Это неинтересно. Дело в том, что они поотпадали на время и по текущему поводу. Это как в церковь люди ходят. Пока в церкви – им хорошо, чего они туда и ходят-то. Ну или любимым делом занимаются, увлечениями, или в работу окунаются, или с подругами щебечут – любое дело, в котором тебе комфортно. Вот они туда прячутся, и на время им хорошо. Это все одно и то же, это неинтересно. Это из разделения на хорошо-плохо человеческого, а так как мы в отставании, то мы по-человечески на это и смотрим, и оно в нас, соответственно, проявляется. Тут нужно понимать отличие проявления минеральных-минеральных и минеральных-растительных человеков. И, в связи с этим тогда, понимать, что такое хорошо и что такое плохо (коль от него мы никуда деваться не можем, потому как объектное различение пройти не можем) у человеков и у богомаза. Для этого понимания нужно достаточно протыкаться, чтобы через это смотреть, а не через то, что и какое из себя лезет, то есть замечать, что оно лезет, и этим тыкаться вправо, и тогда ж ты как раз понимаешь, откуда берется это лезущее. Ну вот, у минеральных лезет – и они в этом: минеральные-минеральные имением выражены, а минеральные-растительные развитием имеемого. То есть у минеральных-минеральных «виновато» всегда внешне, а у минеральных-растительных «виновато» внутреннее, наряду с проявлением минеральным-минеральным, где «виновато» внешнее, то есть волной. Волна у первых в первом, у вторых во втором. По волне мы их и называем минеральным-минеральным выражением или проявлением долго непроходящей однозначности, когда человек признает то, что у него есть, за реальность, и ему хорошо, если он с этим достаточно совпадает, а если с этим недостаточно совпадает, ему плохо, и также, если нет недостаточного совпадения и того, в чем он недостаточно совпадает, то это хорошо, а если нет того, в чем он достаточно совпадает, то это плохо. И от плохо до хорошо линейка выражений огромная, потому что бывает критически плохо, за порогом которого смерть, бывает не критически плохо, там человек еще живой кое-как, и, бывает то, что может казаться, исключительно временно и в чем-то, как хорошо. Но всякое счастье, прекрасное и истинное, как и горе, уродливое и невозможное на этой линейке воспринимается как реальное из минерального-минерального по имеемому, то есть зависимо от внешнего, поэтому я говорю “виновато внешнее”. Под «виновато» подразумевается, что такому человеку кажется, что от внешнего окружения, от его наличия или отсутствия происходит хорошесть или плохость как таковые, ему хорошо или плохо. Это выраженность минеральная-минеральная – долго непроходящая однозначность, волна в степени однозначность. Если минеральный-минеральный с имеемым ним в достаточном совпадении, и имеемое никто не отнимает, то все прекрасно, он и не шевельнется, лишь бы ничего не менялось, и все действия, которые он производит, они по поводу того, чтобы удержать это имеемое, потому что оно представляется “виновным” в том, что ему хорошо, а его отсутствие по его представлению “виновно” в том, что ему плохо, и он вовсю там выражен эмоционально по поводу того, чтобы такое было или не отсутствовало.

Минеральные-растительные — у них шило в жопе, им мало имеемого, им нужно это имеемое расширять, развивать, то есть совершать действия по выходу за пределы имеемого, потому что они выражают собой волной степень выхода из однозначности. Соответственно, у них “виновато внутреннее”, то есть их состояние по роду этого – им никаковски в имеемом, им по самоощущению чего-то не хватает, надо куда-то бежать, надо что-то делать. И вот они действуют. Внешне это выглядит как совершенствование, изменение имеемого и так далее, но начало этого — их внутреннее состояние: «шило в попе», «дурная голова ногам покоя не даёт», невозможно усидеть на том месте, где достаточно совпадает, и даже, если все есть, все равно «всегда чего-то не хватает, зимою лета, осенью весны» – это вторая степень. Других выражений, кроме этих двух, нет. То есть “виноватость внешнего” и “виноватость внутреннего” – это такие абсолютизированные понятия того, где причина происходящего по самоощущению так видящего, выраженного такой степенью. На самом деле, просто накапливается лишняя неизрасходованная по месту энергия, которая прет вот таким макаром в зависимости от степени отставания. Кстати, человеки сами по себе – это волной растительная степень проявленности, и они вечно куда-то бегут, что-то там делают, изобретают, придумывают законы, которые якобы описывают мир, а на самом деле из ограничения оправдывают вот такое наличное состояние. И, соответственно, все их теории, модели происходят из текущего степенного выражения.

Минеральное-животное выражение – это не нечто третье, отдельное от первого и второго, а это в разной степени наевшееся первым и вторым: минеральной-минеральной выраженностью, где “виновато внешнее”, и минеральной-растительной выраженностью, где “виновато внутренне”. Минеральные-животные наелись выраженностью удовлетворенности или неудовлетворенности от имеемого по достаточному или недостаточному совпадению, и, соответственно, наелись своим пониманием так происходящего, необходимостью расширения и познания мира и поиском счастья где-то на стороне или совершенствуя себя, потому что то, что имеется и происходит, их не удовлетворяет. Минеральные-животные выражены этим наеданием, и, если они выражены своей третьей степенью — «минеральный-животный-наелся», — то они могут увидеть достаточное правое взаимодействие, то есть комплекс, который выражен выходом из этой иллюзии воли – «виноватости внешнего или внутреннего».

Минеральным-минеральным и минеральным-растительным из их степеней однозначности представляется, что они волеизъявляют, им кажется, что что-то происходит по их или по чьей-то воле, что то, как они видят или как кто-то видит, такое и есть, и реальность зависит от них, они удовлетворены или неудовлетворены наличным, они удовлетворены поиском следующего наличного, или неудовлетворены, когда их лишают этой возможности, а соответственно, довольны или недовольны тем, что они придумали, и тем, что они уже знают. Отсюда происходит их «хорошо» и «плохо», они этим живут. Как и единственной эмоцией – страхом, так как всегда присутствует риск потери имеемого или потери возможности находить новое имеемое — других вариантов нет; а все остальные эмоции из этого страха происходят, в том числе любопытство, интерес, радость, обладание и, напротив, отторжение, неприятие, огорчение, опустошенность, и так далее – по наличной временно и в чем-то достаточности совпадения. И из тебя это лезет постоянно, и ты этим живешь постоянно, и твоя событийность из этого состоит круглосуточно. Состояние же “наелся” выдает твою растерянность, неадекватность, бессилие в так лезущем, то есть ты не можешь выразиться по первой и второй степени, ты подменяешь такое действие переживаниями. И в то же время ты именно поэтому можешь увидеть достаточное правое взаимодействие, то есть комплекс, который занимается не тем, чем занимаются человеки (удержанием имеемого и его развитием, поиском нового имеемого, которое якобы их удовлетворит, по собственному волеизъявлению, что является иллюзией, кстати, единственной, от которой происходят все остальные непонятки нашего видения), а следующим за ними выражением по реальности, в котором множество понятий человеков, на которые у них нет полноценных определений, заменены единым принципом бытия всего и всякого его проявления. Так для нас нет болезней, законов, морали и прочего как таковых. Есть состояния – выражения сборки: вот какая плотность к тебе прилипла, по той плотности ты самовыражаешься и, соответственно, делишь на хорошо и плохо по имеемому и неимеемому, делишь на подходящее и неподходящее в поиске нового имеемого по его возможности и невозможности, либо сидишь в неадеквате, потому что не можешь ни на чем сосредоточиться, оно из тебя не лезет. А если ты наевшийся, то, плюс к этому, ты можешь заметить достаточное правое взаимодействие и заниматься делом, а не волеизъявлением, то есть этой единственной иллюзией, от которой происходят все остальные подразделения законотворчества и наведения порядка со своей ограниченной точки зрения из отстаивания видения реальности, где, кроме развала комплекса, определенно нет ничего, потому что за счет твоего комплекса все происходит и, соответственно, выражается страданием. Без страданий там никак, потому как по видению из ограничения одно перекрывает все остальное, и везде всё разваливается, а только в одном ты что-то поддерживаешь или что-то развиваешь, и временно этим удовлетворен. Когда же ты находишь достаточное правое взаимодействие, ты занимаешься не иллюзией волеизъявления, а выходом из этой иллюзии. Покинуть ее мы не можем, мы в отставании, но проявляться по своему месту в теле проявленности мы можем в достаточной мере, и это дает удовлетворенность собственной жизнью, потому как с потерей иллюзии видения, всё видится не через суждение по себе – не через своё волеизъявление, а через выражение реальности. Если все происходит по твоей воле, то тогда кто-то виноват, кто-то прав или неправ, есть плохое и хорошее, и тогда дайте мне хорошее, и мне будет счастье, тогда есть высшее и низшее, тогда там лучше, а там хуже, там свои, а там чужие. С выходом из отставания все это сдувается в каждом частном проявлении, в каждой мелочи, что я называю снижением остроты психоэмоционального реагирования. И ты осознаешь себя в мире, в котором нет никакого волеизъявления, зависимого от внешнего, от внутреннего, а есть проявление по взаимодействию различных сборок степеней по ходу реальности. Ты все это совершенно также самоощущаешь. Но то ты видел через «что» и через «как именно это что», и оно самоощущалось как хорошее и плохое, правильное и неправильное, своё и чужое, высшее и низшее, а теперь видишь, что это иллюзия ограничения видения, и всякое — лезет, и живёшь этим видением. И хоть, будучи в отставании, покинуть его нельзя, но при достаточном правом взаимодействии мир начинает подстраиваться под тебя, уровень безопасности повышается, настроение выравнивается, занятость полная, никаких дырок и пустот в расходовании энергии нет, и куда-то бежать и этим все перекрывать не надо, и ты чувствуешь удовлетворённость от всего этого – это верх проявления богомаза.

Хорошо и плохо человеков я описал достаточно подробно, откуда они берутся, а хорошо и плохо богомазов, коль мы от них никуда не можем деться, находятся в рамках объектного различения. Я – объект, другой объект уже не я, а соответственно, относительно меня он все равно будет «плохой», потому как это не я, а значит, он не такой, как я. Я в нём не проявлен, соответственно, меня там нет, а коль я ещё и в отставании, у меня деление на хорошо-плохо никуда не девается по первой, второй и третьей степеням проявления: по удовлетворенности имеемым или неудовлетворенности неимеемым; по удовлетворенности и неудовлетворенности деятельностью по обретению чего-то новенького за пределами имеемого; по отсутствию или наличию растерянности, бессилия и неадеквата. Я от этого никуда деваться не могу, но, когда при достаточном правом взаимодействии ты догоняешь себя достаточно, это все критически быстро проскакивает при каждом текущем взаимодействии, и по самоощущению просто-напросто сдувается, и ты просто идешь в событийный мир, проявляешься в нем по тому, насколько он к тебе подходит временно и в чем-то по интервалу «здесь и сейчас» этого взаимодействия, и оно все уравнивается. Все эти пики вверх или вниз (положительные или отрицательные) по оси ординат, которые у человеков, то есть восторги, радости или страхи, огорчения – все это сглаживается, то есть ты ровным слоем размазываешь все это по ломтю хлеба, а не в одном месте есть кусочек, а в другом нет. Энергия размазывается ровным слоем, исчезает пиковость. Живешь все тем же объектным различением, но попавшие в область замечаемого объекты перестают быть “вау”, а все становятся равноценными. Это внутреннее состояние, ты этим теперь дышишь, и вот приход к этому состоянию и есть выраженность богомазов. Они большего не могут, они увидели, какова реальность, и выходят из ограничения видения минеральных, то есть человеков, поэтому они богомазы, растительные. Человеки живут якобы своей волей, а мы видим происходящее как выражение реальности. Но до ее полноценного видения нам далеко, то животные будут заниматься выражением реальности в более чистом догонянии, пока не выразят собой следующую степень реальности, то есть пока реальность не породит сама себя в следующей степени, не перейдет в следующую степень своего выражения через выражение ее теми самыми животными. А мы растилка, мы говно в проруби, мы между. В событийке мы нули, у нас там ничего особо, да и не особо, не получается. Посмотри на себя – гонору выше крыши, по любому поводу ты герой, а как доходит до дела, кроме этого «бу-бу-бу», ничего и нет, То же самое у меня, то же самое у всех наших, один к одному. Мы никаковские, никакими реализованными талантами и никакими трудовыми подвигами не отличаемся, потому что в событийке мы определенно не выражены – мы надолго ни в чем не застреваем, не можем на чем-то сосредоточиться, и по единственному закону этого мира – «с каким насколько поведешься, такого настолько наберешься» – не можем самовыразиться в чем-то достаточно, чтобы оно заняло в событийности вес, на который все скажут, что это весомо. Мы только бурчать можем, до дела не доходя, и все, что мы можем достичь по своему месту в теле проявленности, это это бурчание убрать. У меня его нет, и если я и переживаю по какому-то поводу, в смысле, оценку какую-то даю с точки зрения “виновато внешнее” или “виновато внутреннее”, делю на плохо-хорошо, правильно-неправильно, низшее-высшее, свое-чужое, то это происходит в пределах здесь и сейчас текущего взаимодействия, за его пределы не выходит – после я не бурчу, до этого не переживаю, а в пределах текущего оно настолько смазанное и никаких острых пиков, что явно эмоционально я не выражен, физиологически это никак не проявляется (в смысле, там бурлит, и я на это отвлекаюсь) и, соответственно, проходит очень быстро, никаких последствий не оставляет, потому что не за счёт моего комплекса. Вот, собственно, коли ты минеральный-животный в степени наелся и имеешь достаточное правое взаимодействие, то ты живешь потерей иллюзии воли и твоё хорошо-плохо (та самая острота психоэмоциональной реакции) – теряется с повышением качества «тыканья», потому как только этим это решается. Вот это тогда твое хорошо, а всё остальное неплохо и вообще пофигу, ибо оно, какое есть, такое есть. Теряется деление на хорошо и плохо, потому что антагониста нет. Плохого нет вообще, есть состояние по текущей выраженности сборки в наличной среде, все. Да, стереотипы проявления мы не можем преодолеть по той простой причине, что это не наш интервал выхода из отставания – за пределы объектного различения мы выйти видением не можем, а объекты – это и есть стереотипы (или концепты). Вот ты видишь, что это стенка, дом, жена – это же стереотипы видения. Вот она такая, эта сборочка, она постоянная, она не меняется, то есть ее можно назвать как-то, предать ей какой-то смысл, значение, что не будет изменяться для твоего видения, будучи в области устаканенных взаимодействий. Это жена, это дом, это стенка – это стереотип видения, потому что по прохождению, то есть, если выйти за пределы объектного различения, это будет какое-то степенное проявление реальности-прохождения. А пока ты в рамках объектного различения, ты будешь воспринимать мир стереотипами, которым будут придаваться смыслы, и ты будешь этими смыслами жить и наделять их символами, знаками, и ими оперировать своим «бу-бу-бу». По выходу из отставания видения реальности, присущему богомазам, это сдувается. Знаки, символы теряют свой смысл, свое значение. Я переживал раньше, как мне представиться кому-то ангелом встречных. Неудобно было. А сейчас мне пофигу, ну ангел встречных и ангел встречных, кому не нравятся ангелы, идите лесом. А кому наплевать на это, и он заметит суть предлагаемого, тот не обратит на это внимание. Вот как вы не обращаете. Когда-то и для вас этот символ был важен – о, ангел, круто, – а теперь мимо ушей проскакивает. Ну, как по любому поводу по прохождению. Для меня нет высших, я на любого человека смотрю и вижу, извините, кусок мяса с мозгами, который сам себе портит жизнь, больше ничего не вижу. При этом он может быть кем угодно: Христом, Буддой, Гитлером, не знаю, Молотом, Богомазом, да хоть кем угодно. Это такой комплекс, это такая сборка, по моему видению у меня нет ощущения, что те великие, а те обычные, нет ощущения низшего, высшего. Попаду во дворец – дворец и дворец, в хибару – хибара и хибара. Брось ты меня в кучу с трупами, будет неприятно, но с ума сходить я не буду. Посади меня на золотой унитаз, я тоже в восторгах не буду, просто не буду, и все. Гены минимально – в рамках объектного различения – сработают, гормонов не хватит для того, чтобы почувствовать пиково эмоциональное проявление, которое будет как-то там умом оправдано, нет этого. Ум здесь уже вообще не работает, а, отсюда, знаки, символы особого значения не имеют. Смыслы и значения еще какую-то роль имеют, потому что мне их надо обходить, ибо там может машина тупо сбить, и не пойду я на танк без гранатомета, но это в момент взаимодействия и в пределах “здесь и сейчас” этого взаимодействия. А вот с объектным различением, то есть с самим объектом, на который мы навешиваем значения, смыслы и обозначаем знаками, символами – тут я вообще никаковский, поэтому в событийке на нулях, ничерта не соображаю, не понимаю, но она идет, и меня, по большому счету, не трогает. То есть прекрасно все устраивается, ровно настолько, насколько нужно выразиться мне по тем стереотипам, которые я не могу избежать: по первой степени – по стереотипу безопасности, выживания; по второй степени – по стереотипу развития и размножения всего и вся; и по третьей степени – по стереотипу иерархической выраженности, то есть по занятию своего места в мире проявленном среди подобных себе, что для человеков очень важно, а мне вообще ровно среди объектов, я объектам не мешаю жить, не порчу их, живу по природе, что называется, экологически чисто, они мне, соответственно, не вредят, они мне даже не попадаются, те, которые мне могут навредить. Живу по принципу “все, что есть, этого вполне достаточно”, и в этом абсолютно наполнен и абсолютно в ровном настроении. И, соответственно, рассказываю вам, как это работает, как делится на плохо, хорошо и как иллюзия признается реальностью, и как терять эту иллюзию и обретать иной смысл того, что для тебя считается «хорошо». Если у человеков конкретная вещь признается за хорошо, а другая за плохо, то у богомазов некое тыканье вправо – хорошо и пощупать его невозможно, а все остальное, уж как получится. Вот тут мы уже очень близко к границам объектного различения, то есть происходящее на нас уже явно не влияет, пощупать его невозможно, тыкаешься себе и тыкаешься по принципу, “с каким насколько поведешься, такого настолько наберешься”. Сколько ты во взаимодействии с ангелом встречных (потому как мы выражены в обязательных рамках объектного различения) тыкаешься с точки зрения потери иллюзии волеизъявления, воли как таковой, где ты наблюдаешь себя как действующее лицо, а не замечаешь, что это действующее лицо только свой комплекс разваливает, и больше ничего оно своей волей не изъявляет, а все остальное происходит по случайному совпадению, – настолько ты замечаешь, наконец, что все происходит только по случайному совпадению, а не потому что кто-то хороший или плохой, он достоин или недостоин, и так далее, и настолько это теряется, а остается то, как получится, как у всех и так происходит, но им кажется, что это они делают, а нам так уже не кажется. Но тебе еще достаточно кажется, так как лезет, и лезет конкретно, но и тыканье вправо все увеличивается, увеличивается, увеличивается, и по достижению достаточности по твоему месту в теле проявленности ты получишь то, что получишь, потому как, с каким насколько поведешься, такого настолько наберешься. Если это уже самоощутил, этим живешь, то, какой там результат, неважно, потому как сам процесс важен.

— В писании же тоже, наверное, какие-то степени, потому сначала там какая-то чудесность выскочила: я пишу, и как бы чуть ли не сразу, раз, и перестройка, раз, и в голове что-то перещелкивается. Возможно придумываю, но обратил внимание.

— Что значит, придумываю? Я только что описал все степени, по которым мы проявляемся. Это такое же взаимодействие, там также все эти степени щелкают, но по роду этого, вот и все. Пускай себе щелкают.

— Следующее то же самое. Начинаю писать, вот это разница, вот было “вау”, то есть рука сама ведет, а потом перечитываю. Первые разы это было вообще просто “вау, ну надо же, это какая-то чудесность”, а сейчас я уже просто на автомате пишу, пишу, так, стоп, надо перечитать, что я там такое насочинял, и иногда зачитываюсь от того, что там написано, то есть от того, что вылезло, вот такое пошло.

— Видишь, это еще остряки. Например, я читаю твои записи, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, потому что там малюсенькие заметочки ни о чем, каким-то быстрым проскоком. Бывает иногда связность какая-то, у тебя образы простые, у меня нет образности, а у тебя образность проскакивает периодически. Вот и все. То есть с моей точки зрения там никакого “вау”, что и хорошо, потому как у меня вообще никакого “вау” ни по какому поводу. Свои измышления я с точки зрения “вау” не замечаю, это просто жизненное проявление по сдутому восприятию. Также и твои. А у тебя они “вау” – это временное выражение, но главное, что ты в тыканьи, и об этом ты как раз пишешь, а как оно временно проявляется – через годик ты будешь это же самое читать и просто не понимать, где там вообще хоть какой-то смысл был. То есть сдуется волеизъявление: «Это я написал, смотри, как круто, это по моей воле я тут вправо тыкаюсь, и вот такое происходит!» Ты оцениваешь по самоощущению. Самоощущение всегда в степенной выраженности от “вау” до сдулось “вау”. А оценивать нужно наличие тыкания и его достаточность. К этому ты еще не скоро придешь, тебе пока результат сразу подавай, что естественно, потому как из отставания, а из отставания надо достаточно выйти, чтобы не обращать внимание, что проявляется по ходу выхода из отставания. Об этом я как раз сегодня и говорил. Так что, продолжай свои изыскания великие, издашь потом, не знаю, что там издавать, потому что там вообще ни о чем – ты описываешь свои состояния. Ты не расписываешь с позиции, как устроено. Ты расписываешь свои состояния, а твои состояния – это временное проявление по степени заехастости, то есть текущая замеченная тобой острая выраженность. Не была бы острая, ты бы ее не заметил. А наша задача как раз сдуть все острые выраженности. То, что ты самодеятельно это делаешь, это факт – это вторая степень богомаза. Мы ж вон человеческое разложили на минеральное-минеральное, минеральное-растительное и минеральное-животное выражение. Минеральные-животные-наевшиеся – третья степень минеральных-животных – могут разглядеть достаточное правое взаимодействие, допустим, для вас по вашему месту в теле проявленности – ангела встречных, и могут тыкаться в него достаточно. И дальше, коль уже это есть достаточное правое выражение, там тоже свои три степени уже растилки, то есть богомазов. Здесь пошли растительные-минеральные, растительные-растительные, растительные-животные. Растительные-минеральные богомазы выражены надеждой на ангела встречных. Надеждой на него, верой в него и любовью к нему, бедненькому, вытирают об него ноги, нихрена его не слушают, вынь и положь спасение. У нас есть АВ, значит, все будет хорошо. Это твоя любимая фишка. Раз у нас есть АВ, все будет классно. А классно зависит от того, сколько и как ты тыкаешься в того АВ, потому как, с каким насколько поведешься, такого настолько наберешься. Но так как материальная выраженность взаимодействия у вас на месте – вы в первой степени выражены достаточно и по количеству, и по качеству, – и по преданности по всем степеням тоже так, то, соответственно, мир подстраивается под вас достаточно, чтобы вы были на плаву. Сколько мы ждали, пока вы во вторую степень перейдете, то есть в самодеятельное самовыражение богомаза, когда понимаешь, что ты первый номер, и от тебя зависит твоя смена видения, когда открывается, что ожидаемое от взаимодействия с интеллектуальными объектами нельзя мерить той же меркой, что и ожидаемое от взаимодействия с физическими объектами? Дождались. Теперь вы начинаете сдувать эти остряки психоэмоционального реагирования, разрушаете царские хоромы своих интеллектуальных объектов, которые на самом деле ничто, и зовут их никак. Ваше психоэмоциональное состояние не зависит от того, насколько вы первой степенью взаимодействуете, по определению. Ваше психоэмоциональное состояние теперь зависит от тыкания вправо на его уровне, то есть все свои иллюзии, как вижу, таков мир, вы стыкиваете вправо. Заметил, что лезет, и тыкнулся им вправо, расписал его, в действие его превратил из идейки, из эмоции, которые не являются действиями. Так вот, здесь вы в самом начале, вы растилка-растительная на первых шагах.

Я с этого начинал двадцать четыре года назад, потому как у меня в крови, что называется, тыканье вправо. Я никогда для себя лично ничего не делал вообще, я аскезой жил, потому как для меня это было ненормально что-то для себя делать. Так это место, что называется, симптоматически проявлено, поэтому во мне было зашито правое, которое мне оставалось только разглядеть со временем по добеганию. Я более скоростной комплекс, чем вы, поэтому первая степень богомаза мною проявлялась просто неосознанно. Мне, что дадут, тому я и рад, а не дали, я палец о палец не ударю для обладания этимо. Служил Родине на полную катушку до инвалидности, а оно как раз в этом и выразилось, содержал семью, пахал как папа Карло. Офицер – огороды, хозяйство, бегал курей воспитывал, и так далее, и тому подобное, все с меня смеялись, а я по-другому не мог. Благами цивилизации не пользовался, только строил, строил, строил дома, квартиры, для того чтобы семье было хорошо, вообще не замечал ничего, кроме окружающего, для которого надо сделать, на износ, до инвалидности просто по факту. В 37 лет инвалид с направлением на комиссию, на которую плюнул,  потому что, опять же, это я бы от мира взял, а я должен сам, сам, сам, а так как не от мира сего, то ничего не понимал, и как-то все катилось, катилось… Но там полезла вторая степень, я начал тыкаться интеллектуальными объектами, то есть тем, что из меня лезет психоэмоционально (эмоционально плюс умственным оправданием). Я это начал расписывать с точки зрения, что что-то дележка на правильно-неправильно никуда не ведет. Я это разглядел и начал описывать с точки зрения прохождения. Смотри мои дневники, записи бесед – это десятая часть от того, что было проявлено по ходу смены видения. Это то, что осталось в записях. А сколько в голове этого произошло. А сколько в действие претворилось по, опять же, лишению себя «вау» и выраженности по своей якобы воле. У меня же Наталка была уже тогда, и я подчинялся уже тогда полностью, и был не признан уже тогда, как и сейчас, ноль, пустое место, но небо и земля по самоощущению с тем, как это было тогда, как меня это тогда тревожило и телепало, выводило из себя, и как я с черными глазами и с больным сердцем на это смотрел… И как сейчас, абсолютно здоровенький смотрю на все это же. Почему? А протыкался выходом из иллюзии интеллектуальных объектов, воспринимаемых как реальность, двадцать четыре года изо дня в день, круглосуточно. У Наталки спроси, сколько я выпадал в это дело. При этом я обеспечивал семью, на коленках ползал, огороды вскапывал, ремонты делал, пока не встал с колен, не начал все это. Потом вы появились…

Я про то, что я двадцать четыре года свою вторую степень, свою растилку, иллюзию видения интеллектуальных объектов, свой бубнеж по поводу того, что со мной происходит, – переставлял на рельсы видения с точки зрения прохождения. Двадцать четыре грёбаных года. Вы в это только-только вошли, носик только засунули, и уже сейчас у тебя описание результатов через «вау». Любое «вау» – это ты в заблуждении. Раз у тебя «вау», значит, ты есть? Это кажется. Тебя здесь нет. Вот это «кажется» надо проскочить. Не в смысле на себя плюнуть, рясу напялить, голову пеплом посыпать. Забыть про себя великого ты не сможешь, это из тебя лезет, а вот относиться к этому стоит так, что раз «вау», значит, еще надо долбать и долбать. И любое, что из тебя лезет, ты его замечаешь и тыкаешься им вправо – и об этом говоришь в первую очередь! А потом о состояниях, которыми тыкаешься, описывая их для того, чтобы лишний раз проговорить с точки зрения того же самого прохождения, с точки зрения как устроено, и тогда в этих описаниях есть смысл. Теоретически ты это уловил, потому что об этом пишешь. Практически же это мимо внимания. Ты об этом со мной не начинаешь заговаривать, ты начинаешь заговаривать по событийному проявлению. Оно неинтересно никому. Из отставания событийное проявление интересно человекам, потому что у них выхода нет. Они там могут выразиться застреванием, задержкой в достаточном совпадении, избеганием недостаточного совпадения, что по иллюзии их восприятия мира через волеизъявление им кажется правильным действием, которое приводит их к необходимому для них результату, то есть к состоянию хорошо. А на самом деле это обязательно приводит только к тому, что их комплекс разваливается. И в результате этого они страдают и избежать страданий не могут, бедствуют и не могут бедствий избежать, несчаствуют и не могут несчастий избежать, и в конце концов умирают. И удовлетворены (и считают это полноценной жизнью) тем кусочком жизни, выпавшим в область замечаемого, который выражен как-то по достаточности совпадения. Соответственно, комплексам помедленнее надо меньше вариантов для такого определения качества жизни, поэтому они им могут попасться, и в них можно подольше задержаться, и там есть счастливые, и их возводят в образец. Но таких один из десяти тысяч, но про десять тысяч никто не вспоминает, а про этого одного во все трубы трубят. И соответственно, те, кто поскоростней, у кого комплексы побогаче, пошире, там возможностей оставаться в достаточном совпадении в чем-то определенном меньше, а так и болеют по-разному, повычурней, и там чего только не происходит, но временные удовольствия они тоже получают и живут ими от перерывчика к перерывчику, от отпуска к отпуску, от восторга к восторгу. А так как другого видения нет, то удовлетворены этим. Но мы-то наевшиеся, но в отставании, а соответственно, лезут у тебя надежды, вера и попытки сделать из этого любовь, а не получается, поэтому нашлось место и для взаимодействия с АВ. И вот за четырнадцать лет ты добрался до того, что начал-таки второй степенью цеплять взаимодействие с ним. Только начал, соответственно, абсолютно трезво на это и смотри. Все эти восторженные состояния, когда “вау, я пишу, а у меня вот так” – это все та же острота, которую “надо” сдувать, и которая будет сдуваться по мере тыканья, потому как работает только само действие – это начало второй степени. За ней еще третья есть. Вот я в третьей и, видимо, во второй ее степени, то есть я волной во второй степени растительного-животного, где-то в середине этой степени. То есть я еще не перевалил рубикон выраженности растительного-животного. Когда я его перевалю, я вообще буду сидеть на горе, кто пришел, тот пришел, кто не пришел, его личные трудности.

Так что, восторгайся своими достижениями, затачивай палец и тыкайся, долбайся вправо. Хвалить не буду по той простой причине, что похвальба – это вторая степень второй ступени. Толку. Первая степень второй ступени – деление на хуже-лучше, и там же правильно-неправильно, а соответственно, устремление от низшего к высшему, а это ни о чем. Из тебя оно прямо прет, прет и прет. Ну, пускай прет. Это проходное выражение по выходу из отставания. Уже лучше, при наличии достаточного правого взаимодействия во второй степени, чем никакое. Естественно, лучше для минерального-наевшегося, каковым ты являешься по факту, коль ты в этом взаимодействии. Тут все по констатации, не потому, как должно, куда идти, как сделать лучше, как правильно, а по факту. Я живу по факту: сейчас среда зайдет, даст команду, я схвачусь и побегу, у меня мысли даже нет, что я чем-то занят, что у меня какая-то мысль по этому поводу, что я тут дышу, что я вообще тельце отдельное. Я тут же помчусь и буду делать, что сказали. Я для себя живу во вторую очередь. Ты для себя живешь в первую очередь. Олька тебе нужна, какая тебе подходит, хоть с этим и борешься. Уже борешься, но оно еще так, а когда она просто на автомате будет для тебя первым поводом, а ты уж как получится, вот на автомате, не задумываясь, волю в кулак не беря, и ничего для этого специально не делая, не принимая решение, не следя за этим, о! — вот тогда будем разговаривать о результатах каких-то, и вряд ли ты там будешь мне рассказывать, какие тебя посещают просветления. Это будет рутина жизни, но рутина жизни по-своему. Там зависимость от волеизъявления пропадает, его нет, а соответственно, ничто тебя вышибить куда-то не может. А раз вышибить не может, то все ровно, все удовлетворяет, все подходящее. Для чего? А тыкаться вправо, выражаться нашим. Подходящее богомазу – тыкаться вправо, а все остальное в результате этого. Вот как оно там в результате этого – того и выше крыши, вот его достаточно, и все. Так что, человеки ищут, где им лучше и как его лучше организовать, и им невмоготу ждать и догонять. А мы выражены как раз ожиданием в догонянии своего места в теле проявленности. И, пока мы в отставании, мы это производим в виде тыканья, которым замещаем все остальные выраженности, запараллелив им это тыканье, ибо мы их выдавить-то не можем никакой волей, никакой силой, ибо они и есть проявление воли, то есть видение из отставания, то есть иллюзия восприятия реальности и, соответственно, мира окружающего. А по наличию тыкания такое иллюзорное восприятие сдувается, сдувается, сдувается, и вот это сдувание мы уже оцениваем как результат выраженности по своему месту в теле проявленности.

Ну, что-то такое. Ты расписываешь степени. Вопросов нет. Я на это еще раз наложу с точки зрения, как устроено. Ты сказал все абсолютно к месту, но я свою работу выполняю, чтобы ты этим местом выразившись, не застрял в нем. Пятерка тебе, трудись, ибо все, чем ты живешь, оно само живется, а это единственное, чем ты можешь оперировать в этом мире и какие-то изменения в нем найти, коль тебя не удовлетворяет то, что ты имеешь. Мы не удовлетворены имеемым, мы ищем лучшее, но по-богомазовски, то есть мы не удовлетворены человеческим и ищем лучшее, но уже по своему месту. Везде всё одно и то же, куда не сунься: на раз-два-три. Минералка-растилка-животное. Однозначность-выход-наелся. Другого просто ничего нет, и с какой точки ни смотри, все будет то же самое. Мы, с какой точки ни смотрим, — всегда растилка: слева от нас минералка, справа животное, все. Хоть ты тресни. А состояние меняется. Вот эту смену я тут и описываю.

Спасибо.