https://www.youtube.com/watch?v=Wd9FBU7Mxs0&t=2161s

 

Клиент:

Ощущение, что у меня куча энергии есть, и я что-то хочу сделать, но я не знаю как, и знаю, что это никому не надо. И вроде всё понимаешь, но такое все равно лезет, и чувство, что есть тело, а запихнуть его некуда…

АВ:

Бог с ним, есть и есть. Оно самом по себе. Наша работа привыкать к мысли, что тело, событийка, что-то там происходит – это само по себе. Это не ты живёшь этим, а оно само по себе. Вот оно там как-то происходит, а ты не можешь от этого оторваться – ты там участвуешь, ты вся в этих переживаниях, там что-то получается, что-то не получается. И по своей сборке ты больше внимания обращаешь на то, что не получается, а то, что получается, не замечаешь, как будто его там и нет, а его там девяносто процентов. А всего десять процентов не получается, но ты вся в этом «не получается», потому что по месту в отставании ты растерянность, бессилие, неадекват. И где-то волной там бродишь между растерянностью и неадекватом – хрен что поймёшь. А во что-то забуриться, чтобы оно всё перекрыло, и ты им жила: ахала-охала или боролась с врагами, и у тебя была ясная цель, за что ты борешься, зачем и почему, куда идешь, кто мешает, а кто помогает – этого у тебя не было, нет и никогда не будет. По той простой причине, что заехать надолго никуда не можешь. А вот растерянность, бессилие и неадекват – наше всё. Так что, продолжай болтаться в этой фигне, она прекрасна, но у нас задача другая.

Событийка – это человеческая выраженность. Пока ты в отставании, ты вынуждена выражаться человеческим, но мы открыли для себя ещё выраженность богомаза, и наша задача перетягивать своё видение туда. То есть то, что лезет, какое бы оно ни было, хрен с ним, пусть лезет. Учимся смотреть на него, как на театральные декорации, на фоне которых идёт какая-то пьеса. Или как ты в кинотеатре смотришь фильм про кого-то и переживаешь за героя: «Ай-ай-ай! как же ж так!», – но понимаешь, что это кинотеатр. Ты себя чувствуешь тем главным героем, да без проблем, без вопросов, но это-таки кинотеатр, в котором какая-то киношка идет, и от тебя происходящее в ней абсолютно не зависит. Человеки же считают себя там главными героями на полную катушку, они в этих артистов там превращаются, переживая за тех героев, они – там… А мы это наблюдаем как киноленту какую-то – да, душещипательно, но каждое это «душещипательное» мы замечаем, что оно – лезет. И тыкаться вправо становится для нас образом жизни, то есть мы развиваем тыканье вправо. У нас появилась ещё одна жизнь, ещё один «кинотеатр» – тыкание вправо.

Короче, ты сидишь в кинотеатре, смотришь на экран, участвуешь там во всех перипетиях, а в это время лузгаешь семечки. И вот эти «лузгаешь семечки» – это твоя жизнь, потому что ты сидишь в кресле и смотришь. А когда ты вся в делах того, что на экране показывают, – это не твоя жизнь, это кино. И если по самоощущению ты там задействована, вот так из тебя лезет, ну что с этим поделаешь? Ты сидишь и лузгаешь семечки. Вот это «сижу я и лузгаю семечки», пока кино идёт длиною в жизнь – это наше тыкание, это твоё действительное проявление, это ты действуешь.

Развивай вот это тыкание. Заметила, что что-то лезет (без разницы, что, главное, что оно – лезет; ты заметила, что оно лезет; без разницы, какое там, зачем и почему) – ткнись. Ты – тык. Мы приучаемся смотреть на себя через этот тык, хотя он в себе никакой смысловой нагрузки сам по себе не несёт. Ну тык и тык себе, но мы-то уже мозгами понимаем, что из этого тыка всё состоит, а по отставанию, по сборке этих тыков, оно нам кажется каким-то объектом, комплексом с его смыслами-значениями такими-то и такими-то по твоей сборке и важностью и ценностью по отставанию так видимого. У соседа это же самое представляется от немного до совершенно по-другому. И если ты хочешь навести порядок в отношениях с соседом или в этом мире – да пожалуйста! Наводи его, участвуй в нём, там живи, но запараллель это с тыком, который и есть ты.

Так что, живём событийкой, её не проклинаем, никуда от неё не убегаем, не страдаем, что же это такое да разэтакое, а просто замечаем, что это – лезет, и этим тыкаемся. Переносим центр своего внимания, видения, осознания и чего угодно ещё вот в этот тык. Тык важнее всего, тык – это наша жизнь, тык – это мы, тык – это я, ты – тык, это буквально так без всяких натяжек.

Когда протыкаешься достаточно, тык станет как дыхание для твоего тела. Ты его будешь самоощущать основой своей жизни, в упор его не замечая. Тык перестанет быть действием, которое надо развивать. Что значит, когда тык достаточен? Тык достаточен, когда он на автомате происходит, и ты не задумываешься, какой он, что и почему, ты тыкаешься как дышишь. До этого состояния нужно доразвиться.

Поэтому живешь событийкой, в ней ты учишься, в ней ты всякими делами занимаешься, в ней из тебя лезут огорчения, страхи, растерянности твои любимые, непонятки, нахрена тебе тот YouTube… Ну приспичило и приспичило тебе, не всё ли равно, чем заниматься? Занимайся YouTube. Не нравится, как ты выглядишь? Ну не нравится. Это кинозал, ты там кино смотришь. Если человек чувствует себя в своей жизни главным героем, то ты – зрителем в кинозале «жизнь». Человек не может себя отделить от этого кино, которое из него лезет, он с ним отождествлен, а ты можешь. Ты сидишь и «лузгаешь семечки» – ты тыкаешься. А куда ты денешься? Ты же в отставании, вот тебе по отставанию и лезет то кино. Перетягиваем видение из лезущего, которое лезет себе и лезет, но мы его замечаем, что оно «лезет», и этим замеченным тыкаемся (тем, что заметили как лезущее). Абсолютно не переживаем, сколько заметили, как заметили – это неважно; вот когда заметила – ткнись. А уже по ходу стыкивания можешь задуматься, как расписать лезущее. Или как расписать как заметила что-то как лезущее. Или расписать замеченное как лезущее с точки зрения, как устроено по прохождению. Там море вариантов, но, главное, чтобы был тык, и ты была в этом тыке.

Принцип обязательный один: заметила что-то как лезущее – ткнись. Как тыкнуться, вариантов море, но если тыка нет – вот тут жопа. Тык должен быть: отложенный ли, в тот же момент или много времени спустя – это без разницы, главное, чтобы он был. Заметила что-то как лезущее – ткнись, вот единственная наша формула, одна на всё. У человеков море возможностей по наведению порядка с их точки зрения, там целый мир. А у нас – одно единственное: заметил, что что-то лезет – ткнись этим вправо.

Где «вправо», знаешь – это самое главное. Тык – подразумевается, вправо – иначе это не тык, иначе не работает, иначе это будет все та же событийка. Всё, первую степень правого взаимодействия ты отработала, мотор, что называется, завела (у тебя устойчивое взаимодействие с АВ по всем поводам, которыми ты взаимодействуешь в событийке), теперь во второй степени совершенствуйся – стыкивай любое свое отношение к чему угодно. Во второй степени достаточно протыкаешься – откроется третья степень. Перейдёшь туда волной, будешь жить видением богомаза. Порядок понятен, всё идёт, как оно идёт. Мы это замечаем, как оно идёт, с точки зрения прохождения и этим живём, это наш образ жизни. Вот и всё. Никаких тут сказок нет, живём всё теми же желаниями. Желаемое разбираем, как всё мы тут разбираем, на три степени, если хочется. А можешь плюнуть, просто тыкаться и забыть про все разборки.

Но ты у нас человек учёный, поэтому вот тебе очередная интерпретация представления тремя степенями замечающих, что всякое их проявление лезет. Первая степень – это желающие, чтобы не лезло плохое, а лезло только хорошее. Вторая – желающие, чтобы всякое происходящее больше и лучше замечалось как лезущее. И третья – желающие, чтобы тык был получше. Естественно, все эти степени по твоему еще неискушенному в этом самоощущению проявлены массой выраженностей, кажется, что там чего только не понакручено, но, тем не менее, все это достаточно просто. Уж точно побледнее, чем мир человеческий, в котором ого-го сколько всего! Но при этом каждый-то застревает только в своём! И «вау!» у него не от того, что много вокруг всего, а по самоощущению. Самоощущение захватывает: или ком к горлу, или дикий страх, или дикий восторг – это же всё самоощущение, и не более того. И у кого-то дичайший восторг от какой-нибудь сакуры в цвету, а у кого-то дичайший восторг от того, что мячик залетел в ворота, а у кого-то дичайший восторг от того, что когда-то, через тысячи лет, человечество покорит космос, полетит в сторону Альфа Центавра – ему эта мысль в голову приходит, и всё, он в диком восторге, буквально, его аж плющит по этому поводу, и он ищет любую информацию об этом и живет воплощением этого. Либо приходит мысль о трахе, либо о жрачке, либо о машине, либо о шубке, либо «как профессор про меня подумает», и так любое проявление: у кого-то в нем «вау!», а у кого-то «у-у, дерьмо!», а у кого-то вызывает кучу деятельности, мол, я буду тут делать, а если не дадут делать, я сдохну! А у кого-то тут же растерянность, бессилие и неадекват…

Хочешь там порядок навести? Да, пожалуйста, наводи! Чтобы соседи по квартире в ней не мусорили, чтобы парень отвечал только так, как тебе хочется, а не как из него лезет, чтобы все тебя оценивали, как тебе нравится, чтобы у тебя с утра было прекрасное настроение, и ты всё успевала, и ни о чём не тревожилась… Да занимайся этим сколько угодно! Занимайся терапией своей, других, чем и как угодно занимайся – это наша событийная выраженность, никуда мы от неё не денемся. Сколько ты действуешь по воплощению этих мечт и вожделений? С гулькин фиг, остальное время ты в переживаниях по их поводам. А вправо тыкаться можно постоянно. И вот эта событийка, которой ты живешь, – это дрова для «заметила, что лезет, – ткнись», «заметила что-то как лезущее – ткнись».

У нас сейчас задача центр твоего внимания переключить на вот это постоянное действие, которое никто нам не мешает делать и никто у нас не отнимет, это просто невозможно. Из тебя полезло любое отношение, им в любой момент можно ткнуться. Зато в любом отношении у тебя сплошные препоны: от того, что оно может быть тебе неподходящим, до того, что тебе просто не дадут его выполнить, до того, что ты просто ничего там не делаешь, а только переживаешь по этому поводу. И всем этим можно ткнуться! При этом никто не запрещает пытаться преодолевать эти препоны. Да вообще ничего страшного, пытайся! Живи событийкой с утра до вечера. Только заметила, что лезет, – ткнись. И вот в это «заметила, что лезет, – ткнись», которому помешать практически невозможно, центр своего «Я» переноси. Потому что это и есть ты! Там чистое действие – то самое правое.

Мы с тобой никогда не сможем отличить правое от левого, достаточное правое взаимодействие от недостаточного в событийке. «Левым» мы взаимодействие условно называем, потому что тут, кроме правого взаимодействия, вообще ничего нет. Нам же только так кажется из отставания всё вот это объектное, которое для нас насколько-то объективное. Оно как бы проявлено, а на самом-то деле никакого проявления нет, по сути реальности его нет, есть ее прохождение. А вот по степени прохождения кажется вот такое-то проявление. Ну кажется и кажется, мы же всё равно из этого «кажется» выйти не можем. Но мы можем быть теми, куда идёт реальность, как она будет выражаться за нами – встречными. Мы можем это собой сейчас выражать на пределе объектного различения: когда что-то к тебе подходящее, ты встречаешь его не различая его на подходящее тебе или неподходящее тебе и продолжаешь им заниматься, пока оно подходящее к тебе; а когда что-то к тебе неподходящее, ты сидишь на попе ровно и ждёшь, когда появится подходящее к тебе. То есть ты всегда встречная. Это вот та самая третья степень выражения по достаточному правому взаимодействию. Когда протыкаешься достаточно до того, чтобы тыкание было как дыхание, ты увидишь, что ты будешь выражаться чистой встречей. «Чистой» относительно нас, относительно интервала объектного различения. Потому что это уже встречные будут объектное различение проскакивать и выражаться встречей тем, что мы «умом» называем. И ум станет относительно самоощущения материальным.

Сейчас у нас, относительно нашего самоощущения, понятие «материя» соотносится с объектами так называемого физического мира или области устаканенных взаимодействий, к которым, по видению из отставания мы относим и интеллектуальные объекты, которые мы выдумали, но живём ими, как будто они материальны, и свято в это верим. У нас любой подобный объект, типа «любовь» – абсолютно материален – мы же «хотим любви!», мы от неё зависим, мы её самоощущаем как нечто определенное, мы от неё балдеем точно так же, как накурившись наркотиков каких-нибудь или искушав вкусную пищу, или получив обнимашки, и так далее, тому подобное. Мы от мысли получаем такое же удовольствие, как и от физического соприкосновения с чем-то достаточно подходящим нам и, соответственно, неудовольствие по недостаточному совпадению.

Через тыканье ты выходишь из этой обманки, когда интеллектуальный объект (область неустаканенных взаимодействий) представляется как физический объект (область устаканенных взаимодействий), то есть выпадает из видимого тобой в замечаемое тобой, проявляется такой степенью отставания видения реальности-прохождения. Протыкаешься достаточно, и ты просто не сможешь взаимодействовать там, где неподходящее к тебе, и прекрасно будешь себя чувствовать там, где подходящее к тебе. Образ этого у нас есть под хэштегом «дверной проём»: ты со стенами не воюешь, а ищешь дверные проемы и прекрасно себя чувствуешь в них. В стены ты не долбишься и не возмущаешься, чего же тут стены. А если все двери заперты, ты сидишь на попе ровно, ждёшь, когда их откроют по распорядку дня этого места, а тогда спокойно ими пользуешься. Вот точно также можно реагировать на всё, какое бы оно ни было, в событийке. Сейчас ты пытаешься в ней навести порядок из отставания по своей сборке в наличной среде, то есть по притяжению-отталкиванию, которые ты воспринимаешь как принятие-непринятие, хорошее-плохое, правильное-неправильное, высшее-низшее и так далее. И у тебя что-то есть или его нет, его много или мало, его тебе достаточно или его тебе недостаточно. Вот всё перечисленное можно привести к «достаточно или пока недостаточно». Область объектного различения мы преодолеть не можем, это не по нашему месту в теле проявленности (в теле проявления реальности-прохождения однозначности плотности взаимодействия). Мы решаем вопрос своего выхода из отставания – сдуваем остроту своей выраженности по ходу любого взаимодействия, попавшего в область нами замечаемого, или остроту, как нам кажется, реагирования на внешние стимулы среды.

Человеки занимаются наведением порядка в событийке с их точки зрения. Богомазы тыканьем вправо по принципу «заметил, что что-то лезет, ткнись им вправо» занимаются снижением остроты реагирования на любое, кажущееся им событийкой, снижением остроты выражения в проявлении. Всё то же самое, просто человеки на остроту внимания не обращают, они наоборот, ею восхищаются. Когда лезут прекрасные душевные порывы, они за них держатся, пытаются их повторить и развить до порывов духовных. А когда лезут негативные порывы – ненависть, страх, тревога, всё то, что не нравится, – от этого уйти пытаются. Куда? А в «прекрасные порывы». Острота, она не воспринимается человеками как объект, она воспринимается как пределы достижения в том, что воспринимается как объекты. Для нас острота – это начало вообще всего замечаемого, выражение отставания видения. Если остроты нет, ты и события не увидишь, а соответственно, не в событийке дело, в которой якобы правильно-неправильно, хорошо-плохо и так далее, а всё от остроты. Человеки этого не замечают.

А мы уже поняли, что всё из нас лезет, вот и работаем – замечаем, что лезет… Не что именно лезет, а что оно – лезет. Нам надо заметить, что очередное лезет! И когда это уже попало в область замечаемого, включаемся в реализацию установки «заметил, что что-то лезет – ткнись этим вправо», или, если коротко, «заметил, что лезет, – ткнись». Мы понимаем, что под этим подразумевается. Сюда и переносим своё так называемое осознанное внимание. Насколько? А вот насколько можем: ждем – работаем – а оно само перенесётся по достаточности тыканья. Ты тыканьем занимайся, ты думай о тыканьи: заметила, что лезет, – ткнись. Тыканье-тыканье-тыканье, а по ходу тыканья видение перетечет правее, и это отразится на событийке – она просто не сможет выражаться как сейчас твоими восторгами, страхами, сомнениями и раздраем. А как иначе? В проявленности нет ничего, кроме проявленности: меняется видение – меняется проявление. У тебя место в теле проявленности – минералка-наевшаяся; а при достаточном правом взаимодействии – богомаз какой-то степени (ее сама себе определяй, я всё давно расписал). И ты там работаешь: из тебя лезет, соответственно, ты в это заезжаешь, и пока не заметила, и не ткнулась, ты этим живёшь, ты этим выражена. А заметила и ткнулась – уже совсем другая жизнь, потому что чётко видишь, что когда ты в тыке, лезущее сдувается достаточно быстро.

Я уже пришёл к такому самоощущению настолько, оно для меня просто явное, оно прямо материальное, и я его воспринимаю как предмет, у меня имеемый, как инструмент, которым я спокойно могу пользоваться. Я во взаимодействии. У меня большой комплекс и вокруг меня большие комплексы, например, человеки, а они по сборкам своим не могут друг другу подходить на сто процентов, что-нибудь обязательно будет не так, а это то самое недостаточное совпадение. А так как я в отставании, то это недостаточное совпадение обязательно вызовет негативную реакцию, которая по текущей остроте будет выражаться как какая-то эмоция, и в первый момент я её буду чувствовать как мне неприятное, обидное, несправедливое. Например, сейчас у меня такая проходная эмоция в отношениях с Наталкой – мне «обидно». Почему? А, как обычно, она меня не поняла, обвинила в том, что я не предполагал – несколько слов не так сказал, и уже враг народа. У тебя такое сколько раз на дню в отношениях с твоим парнем? И в то же время по пятьдесят раз на дню – он милашка, и без него никак. Так выражено отставание. И наводить в отношениях порядок, то есть сосредоточиваться на этом, как на разрешающем конфликтность подходе, смысла нет. Все равно полезет явно или неявно, как положено по месту. А вот снизить остроту такого проявления – это возможно.

То есть мы не наводим там порядок, мы снижаем остроту. Я уже этим овладел достаточно, чтобы выразиться текущим уровнем проявления: как только у меня «неприятно», мне просто лень – я так ощущаю эту «неприятность» – этим заниматься, да ну его нафиг! Я прямо так и говорю себе: «Ну его нафиг!» И всё, как будто кто-то тряпкой провёл по школьной доске, где что-то было мелом нарисовано – вжик, и чисто! Мне тупо лень переживать то, что кто-то там меня обидел, что там несправедливо, что вот так события сложились… Они есть, я их замечаю в ощущениях, и лезет переживалка, но мне вот просто лень в это заезжать, вот не хочу, и прямо так и говорю про себя: «Ой, да не хочу!», – и слежу, как сработает. Практически всегда срабатывает. Вот было – и уже нет. И оно не выдавилось чем-то со стороны, а просто ушло. И ищешь, чем заняться, потому что пустота образовалась во взаимодействии. То есть я сознательно могу уйти из тревожности, из неприятного, из обиды, из страха, из чего угодно. Вот до чего добрался достаточным правым взаимодействием. Никуда это не девается, оно не может никуда деться – всегда есть неприятное и приятное. Но в «приятном» я на автомате не застреваю уже вообще, оно у меня выше низкой остроты просто не проявляется. Мы же уже говорили, страх – первичная эмоция, всё остальные – от неё, поэтому, когда острота сдувается, прежде всего сдувается всё приятное как таковое, и ты к нему не стремишься, и, в пределе, оно тебе нафиг не надо, ты просто про него забываешь, как будто его никогда и не было. А неприятное никуда не девается! Там же трение, там же творение, там же жизнь. Нам же «приятное» нужно как инструмент для того, чтобы трение было: тебе приятно, ты за это держишься, застреваешь в этом – останавливаешься; а в это время по прохождению мимо тебя остальные комплексы проскакивают вперёд, и то, что для тебя было достаточным совпадением, становится недостаточным совпадением. Вот какую роль сыграло «приятное», которое нам кажется из отставания, выражаясь «остротой», по области замечаемого. Этим «кажется» мы описываем с нами происходящее, потому что за пределы области объектного различения мы выйти не можем, и поэтому нам все представляется с точки зрения какого-то объективного выражения каких-то объектов, то есть вот оно такое-то и такое-то. А раз такое-то и такое-то, то вот тебе притяжение по достаточному совпадению и отталкивание по недостаточному, и тогда появляется какой-то смысл – такой-то и такой-то… Мы без «смысла» не можем – это тот самый наш «ум» (наша комплексность выражена такой степенью заезжания) – вот он все и оправдывает. На самом деле просто прохождение происходит, вот и всё.

Моё самое простейшее выражение в этом прохождении, до которого я добрался (по целостности выраженности своим местом, или то, насколько догнал своё место) – это когда из меня начинает лезть негатив, я могу его просто убрать, как по щелчку пальцев, сказав: «Не хочу, отстань, надоело мне это лезущее!» В области устаканенных взаимодействий – физических объектов – я не могу так сказать. Я же не могу сказать: «Стены, растворитесь, достали! Достало такое отставание видения – нет никаких стен!» А вот в остроте реагирования, в том, что мы психикой своей называем, или областью неустаканенных взаимодействий, областью интеллектуальных объектов – там я это уже абсолютно спокойно делаю практически без пределов, потому что меня, просто по факту, ничто не достаёт настолько плотное, чтобы я увлёкся выраженностью в нём и забыл, что я замечаю, что это лезет. Нет такого, не бывает, соответственно, нет таких плотностей, которые меня туда вышибают – со мной ничего выше осознаваемого как неприятное не происходит. И тех взаимодействий, например с минеральными, которые бы вышибли меня в сильно неприятное, у меня нет, и нужды в них нет: моя жизнь так устроилась, что нет нужды с ними общаться, ни внешней, ни внутренней. А то, что обязательно есть – Наталка, – там как было, так и есть. Поднакопилось напряжение у неё, например, она переживает за дочь, у которой не всё получается, у самой что-нибудь не всё в порядке со здоровьем, ей плохо, ей же надо виноватого найти. Захожу, она мне говорит: «Поставь, пожалуйста, котлетки». Я отвечаю: «Сейчас, только оденусь», – я из ванны вышел после душа. В ответ с такой злостью, как будто я ее оскорбил: «Ты что, не мог просто кивнуть?» Не угадал, и угадывать бесполезно. Последний раз, наверное, с полгода назад она с такой злостью на меня кидалась, она прямо аж дрожала и убить меня была готова. По ее ощущению я очень зло ей ответил. А у меня в это время ровное настроение, с пробежки прибежал, у меня всё прекрасно и чудесно, но в это время у меня же в голове там своё варится, может, я и буркнул, а если бы с сказал с улыбкой, это бы её ещё больше оскорбило. Вот так работает отставание.

Так, с чем мы будем бороться? Я сейчас пойду зубрить фразу, которая Наташе будет нравиться? Собственно, я этим всю жизнь и занимаюсь, по первой степени я же подстраиваюсь. И что оно дало? Порядок наводить мы можем там сколько угодно, и я всю жизнь пытался навести порядок, да и сейчас подстраиваюсь постоянно. Но ты порядка не наведёшь никогда, а логика, которой ты всё оправдываешь, да пусть будет. Оно вот там, это кино, идёт – ну сиди, лузгай семечки, смотри его: весёлые фильмы, грустные фильмы, всякие фильмы, фильмы про тебя, с тобой в главной роли, да нет проблем. Но запараллель с этим ещё одну жизнь: заметь, что это ты в «кинозале» сидишь, заметь, что лезет то, что там на экран транслируется, и ткнись этим. Всё, больше ничего не надо, всё остальное произойдёт само.

Поэтому ты – это тык. Ты тык. Следующий период нашей жизни будем осознавать себя тыком. Вот «ты тык», а остальное всё лезет. Да, хочется там как-то, что-то, зачем-то, почему-то. А что ты с этим сделаешь? Ничего, кроме тыка. Поэтому – тыкаемся. Я буду только про тык, а остальное – для его обоснования, коль нам тут нужно всё очень сложно себе представлять, мы по-другому не соображаем. Я вот сейчас тыкаюсь – тебе очередные интерпретации гружу, это одно из моих степенных выражений, я от него тоже уйти никуда не могу. Да и не надо, а зачем? Я вижу, что оно лезет. Я работаю по своему месту в теле проявленности (по своей сборке из своего отставания своим догонянием), ты работай по своему месту в теле проявленности. У меня своё достаточное правое взаимодействие – я на ступеньку правее тебя. Соответственно, коль я на ступеньку правее тебя, то я для тебя достаточное правое взаимодействие. Кто-то, что-то же должно таким быть, ну вот и есть. Вот и тыкайся в него. Чем? Всем лезущим. Как? Заметила, что лезет что-то, и ткнулась в АВ. И живи этим, а остальное – как-то лезет. Что-то ещё так не замечаешь? Ничего, заметишь. Замечать по достаточности тыканья будешь всё шире и шире, всё удобнее и удобнее.

Наше тыканье ничему не мешает, его можно производить круглосуточно. Всё остальное, событийное – вот когда там по достаточности совпадения выпадет, тогда ты там как-то проявишься. Но кажется тебе из отставания, что ты круглые сутки там что-то намеренно и со смыслом делаешь, и что ты вообще что-то делаешь. И вот с этим «кажется» можно повоевать, а с самой событийкой воевать смысла нет никакого. Но так как мы от этого никуда деваться не можем по степени своего отставания, то воюем с удовольствием и получаем полное от этого удовлетворение, потому что любая «война» нам даёт дровишки для того, чтобы ткнуться вправо.

— Тогда тык тоже лезет?

— Всё лезет – в проявленности нет ничего, кроме проявленности. Это просто степенная выраженность, которая нам, наевшимся, больше присуща. У человеков свои тыки, своё достаточное правое взаимодействие: у минеральных-минеральных – по имеемому; у минеральных-растительных – по развиваемому; у минеральных-животных, которые наелись первым и вторым, – по невозможности так. Всё то же самое, просто там свои тыки, а у нас свои. Из нас же человеческое лезет, пока ты в отставании, по первой или по второй, или по третьей степени, и никуда не денется – так живи и радуйся. Прибавь только к этому наше тыкание – всеми тремя степенями по текущему по роду этого, воспринимаемому как повод для реагирования. И это тыканье, коль оно по твоему месту в теле проявленности, решит твои вопросы. Что оно сделает? Ты просто выйдешь из отставания! Ты перестанешь тыкаться по первому, второму и третьему, которые тебе неприсущи по месту в теле проявленности, то есть зависая в них, вот и всё. Ну, когда перестанешь, тогда и перестанешь. Каким способом это можно сделать? Достаточным правым взаимодействием по твоему месту, не по отставанию, а по месту. По отставанию тебе кажется! В том числе и это правое взаимодействие кажется. Я тебе его расписываю с точки зрения нам кажущегося. Я тебе, что, тут рассказываю, как мир устроен? Ага, сейчас! Я тебе рассказываю, как я это вижу из своего отставания от своего места в теле проявленности. Ты что-то замечаешь как такое и разэтакое, на которое накладывается это описание, и то, что в результате получается, показывает тебе, где ты. А выражаешься ты, как выражаешься, в том числе и тыком, уже теперь и вот так лезущим.

Реальность идёт себе и идёт, камни её «по-каменному» наблюдают, ромашки «по-ромашковому», а мурашки «по-мурашкиному», человеки – «по-человековому», а богомазы – «по-богомазовому». Есть напряги? Заметила, что такое лезет, – ткнись.

— Ну да, всё можно использовать.

— Работает тык. Тык, тык, тык… Долго, нудно? Ну так, извините, мы берём всё прежнее видение и изменяем ему навсегда. Это тебе не какую-то конкретную вещь с места на место переставить или изменить. Хотя ты уже при этом испереживаешься вся, будешь море времени к этому готовиться, что не даст никакой гарантии, что получится, как ты планировала. А мы каждым тыком остроту снижаем во всём и навсегда. А из нас лезет каждое мгновение всякого навалом. Вот и распределяется усилие, что называется, на весь этот «навал», и поэтому такое впечатление, что ничего не меняется, по сравнению с тем, как в событийке можно, бац, и видно результат. Это где? В чем-то и временно? И непрогнозируемо, к чему приведет? Это по факту. А кажется же, что раз кто-то сделал, то и всем можно. Ну так, когда кажется, известно, что делать надо, если ты видишь как человек – креститься (ему же пути господни неисповедимы). Да, кто-то сделал, и у него получилось по ожидаемому ним – у десятков тысяч не получилось, а одному удалось. Теперь вопрос: ты можешь так, как он, или нет?

«Ну как же, вот мы же видим – это же правильно! Так надо! Это же высшее, к нему надо стремиться!» Да пожалуйста! Кто тебе мешает стремиться, верить, надеяться, любить? Да сколько угодно! Но мы при этом ещё будем в ангела встречных тыкаться, а там посмотрим, как что зачем и почему. Тебе это тыканье мешает, что ли? А по логике нам уже понятно, что так мы выберемся из вот той фигни, которая для нас фигня. Человекам там не фигня. Мурашкам же их мурашинское не фигня? Ну прочитай в муравейнике лекцию, что человеками быть круче, можно космос покорить. Там хоть один приостановится? Можешь их сжечь за это, что они такие сволочи, не понимают этого. Но нас ещё не было, а они уже бегали; нас не будет, а они всё ещё будут бегать. Это если с точки зрения оценки от нас великих. А если говорить по прохождению, то когда нас не будет – будет следующее степенное выражение. С этой точки зрения сравнение с мурашками не имеет никакого смысла, и вопрос, что первично, курица или яйцо, рассасывается за ненадобностью – нет вопроса. И так решается любой вопрос. Любой вопрос решается тогда, когда отпадает сам вопрос, а не когда находится решение, удовлетворяющее таким-то и таким-то условиям, что подразумевает, что каким-то другим условиям оно не удовлетворяет, а значит, решение неполное. Поэтому я никогда не навожу нигде никакого порядка. Я тыкаюсь, а по тыканью порядок сам наводится. Потому что для меня порядок по реальности – это самый порядочный порядок. Поспорьте кто-нибудь. Тот, кто не понимает, что такое реальность, для которого реальность только в том, что он видит из ограничения со всеми соответствующими накладками по этому поводу, – я что, с ним буду спорить, что ли? Оно мне надо?

У меня, если ты заметила, на YouTube-канале даже комментарии отключены – мне не нужно чьё-то мнение. И на сайте нет комментариев, где я свечусь затем, чтобы получать необходимое мне взаимодействие. Взаимодействие, а не болтовню по поводу. Тебе до сих пор интересно, как на YouTube тебя заценят, а не само твоё действие – вот туда могу нос засунуть, значит, я его туда сую. Почему? Могу! Всё. А если еще таки интересует, то, пожалуйста – заметь, что это лезет, ткнись им, и тогда и это будет очень даже на пользу.

И однажды ты придешь к тому, что самый лучший и полезный оценщик тобой представляемого для всех – это ты сама. А кто лучше? Совпавшие временно и в чем-то, пока среда не изменится? Или та же наука, которая вся в придумки играет? Или философы, которые одним единственным занимаются – из своего ограничения придумают что-нибудь и призывают всех туда идти, и ведут тех, кто так же увидел. И сколько случайно с так видимым совпадёт, вот столько и постигнут. И ни одна философия мировая до сих пор не достигла того, что они провозгласили, ни одна, коли все они до сих пор существуют. Если бы они достигли, их бы уже не было, ведь достигли же! Но они же все есть. Тысячелетиями машут флагами похода к счастью.

Так с чей точки зрения тебе интересен расклад? Мне, кроме моего собственного расклада, ничего не интересно. Я знаю одну девчонку, у которой фраза, например, коронная: «Живи свою жизнь!». О, круто! Я сто процентов тебе даю, что ей глубоко по барабану, кто там, что там думает – она свою жизнь живёт. Ну или прикидывается. А если и прикидывается, то какие проблемы? Каждый же на своём месте. Прикидыванием тоже можно поработать: заметил, что так лезет, – ткнулся. Для таких же и выдал метод, и расписал методологию. Работаем. И замечаем, что замечать, как лезет, все легче и легче. Вот и прекрасно, пользуйся – тыкайся!

А событийка, она там идёт себе и идёт – сиди, смотри кино. Наша работа – тыкаться. А не будет событийки, чем будешь тыкаться? Поэтому, какая бы ни была событийка, как бы ни заезжали – нам все в работу. Событийка никогда никуда не денется, и она не должна никуда деться. Мы остротой занимаемся, а не событийкой. И по остроте событийка видоизменяется очень сильно, потому что у меня, например, нет в комплектности моей выраженности таких вещей, как переживания. Их просто нет, я никогда ничего не переживаю, меня не плющит, не колбасит, ведь я никуда не заезжаю. Положительных «ахов» у меня уже вообще нет. Я ни на что не смотрю как на «ой, какое оно!», ну такое и такое, какое есть, такое и есть. У меня всё на уровне «дверного проёма», то есть я вот здесь могу вот этим пользоваться: это заметить, это распознать, учесть и насколько-то применить. А что-то отрицательное.., ну пару раз в день вылазит что-то ненавязчиво. И мыслей по поводу будущего нет. Понятие «будущее» для меня типа понятий «любовь», «истина», «реальность» в представлении из своего ограничения – это фикция какая-то. Какое «будущее», когда ты дальше носа своего не видишь. И по прохождению у нас измена происходит, а не укрепление в наличном и его изменение – отсутствует такое в природе, так кажется из первой и второй степени. О каком будущем речь? Само понятие – ни о чём. Но, тем не менее, ты же, бывает, выражена в первой и второй степени, и тогда возникает это «ах, что же будет?!». И если раньше у меня, когда лезло «ах, что же будет?!», возникало сомнение или тревога, или расклад, как я поступлю, или растерянность, то сейчас у меня сразу возникает ощущение, что сил на это нет, и сразу: «Да ну его нафиг!» Всё, сразу как тряпочкой с доски стёрли, вот дожил до чего. Что толку туда заглядывать, когда оно – лезет, а как полезет, так и будет. Я лучше протыкаюсь этим, и оно полезет удобно для меня такого, какой я есть. Любимая фразочка сейчас всех девочек на Земле: «Ты прими меня такой, какая я есть!» У меня это уже на автомате.

Так что, я уже «тут», а у вас ещё чего-то «там». Но вы же ко мне приходите, о чём я вам расскажу? Только об этом, об одном: тыкайтесь, тыкайтесь, тыкайтесь! Живите тыканьем, совершенствуйте тыканье, имейте тыканье, и оно поимеет вас, а заодно и всё, что вы видите как реальность. И будет всё по реальности. Только не вот этой фикцией, которой вы все поверяете здесь через свои переживания о происходящем вместо действия по его действительности. А по ней, где, кроме как обеспечивая наличие будущего, вообще никак не бывает, там нет деления на хорошо-плохо, там всегда то, что есть – выход в следующее, всё, точка. Это не с нашей точки зрения из заездов. У нас же, если «есть», то значит, и «нет». Понапридумывали под это всякие антиматерии, аннигиляции, черные дыры, виртуальные частицы. Не могут понять, куда чего девается и откуда берется – придумали бога с чёртом, хорошее с плохим, правильное с неправильным, явную материю и тёмную материю, энергию и массу, порядок и хаос, организацию и энтропию и еще всякого. И вот ты сейчас этому в универах обучаешься. Обучайся – будет, чем тыкаться. Нам без разницы, чем тыкаться, лишь бы тыкаться. А по достаточности тыканья посмотришь, куда приведет. Вот какое будет, такое и будет. Зачем загадывать-то? Оно всё равно будет такое, какое будет.

А тыкание – да, лезет, а как иначе? Но мы не можем этого не описывать, ибо мы же в отставании, мы же самоощущением живем, а реальность не может же не проявляться. Так, а чем мы лучше-хуже? Реальность проявлением выражена – мы отставанием выражены. Соответственно, реальность может же проходить, коль она и есть прохождение? Ну и мы можем догонять себя по образу и подобию реальности, вот и догоняем, кто-то же должен это собой выражать. Собственно, это все собой выражают, только разными скоростями, а уже по области замечаемого мы по-своему тут что-то лепим. Ну вот и лепим, богомазов налепили каких-то. Слава богу, не заехал, как человеки – у моей модельки даже названия нет. «Видение богомаза», если уж хотите что-то определить, то вот вам определение.

Я тебя тащу в видение богомаза, которое не видение человека, ибо на двух стульях не усидишь: либо богомаз, либо человек. Богомаз – это выход из человека в сторону встречи, ощущения себя встречей, потому что иначе – «кино», иначе – «кажется». Выход, насколько возможно, естественно, вот и работаем – свой интервальчик отрабатываем. Здесь тоже всё лезет, а то, что лезет, – кажется; а тем, что кажется, можно ткнуться.

Поэтому, заметила, что лезет, – ткнись. Не заметила? Ну и хрен с ним. Заметила, что не заметила – тоже ткнись. Рабочий элемент для нас есть всегда. Он у нас появился. У человеков нет этого элемента, но у них там много чего другого есть; а мы не можем, как они, нам же своё что-то надо. Вот были, были в подвешенном состоянии – ты что, себя хорошо чувствовала при этом? Событийка была такая же, как и сейчас, но чувствовала себя как «не пришей кобыле хвост». А сейчас что, нечем заняться, что ли? Чем ты занята?

— Чем-то.

— Ну вот видишь, до сих пор нет ответа единого. Нет достаточности – нет ответа, потому что у меня на любой вопрос один ответ: «тык». А у тебя ещё «что-то». Ты себя по событийке продолжаешь судить, хотя только что тебе рассказывали, что событийка – хорошее кино, и это нормально, пусть идёт, а ты – тык. И на автомате у тебя нет ответа, как ты себя самоощущаешь. Я себя самоощущаю тыком, всё, точка. Если тебе это доступно – ты освоишь этот ответ. А если нет, то ты его мимо ушей пропустишь, не заметишь. Собственно, сколько я тебе уже это объясняю? До чего добралась, то уже есть, то уже лезет вот так; а до чего не добралась, лезет вот так. Это можно заметить и этим ткнуться, и этим жить. Насколько? А настолько, насколько можно. Так что, живём, перетекаем слева направо. Так мы это назвали. Так что идёшь делать?

— Тыкаться.

— Ну вот и всё! И забудь про всё остальное (это установочка такая). А ежели что-то вспомнилось, что надо с ним сделать?

— Стыкнуть.

— И всё, видишь, как просто? Весь огромный мир взял и до тыка упростился. И это абсолютно жизнеспособная модель, потому что тыкаться же можно постоянно, и никто не мешает; а всё остальное – по достаточности совпадения – по отставанию… Это только у нас так просто, а у человеков, вон сколько понаворочано – какое там еще будущее? От держащего в прошлом отделаться бы…

Спасибо.