https://youtu.be/g7-a6SQMXS4?si=7YMnu3CID-f19Ih7

 

Клиент

У меня новая фишка. Мне кажется, что мне все так спокойно, а не должно быть спокойно.

АВ

Фишке сколько минут?

 

— Не помню.

— Ну вот, когда она пару-тройку лет продлится, тогда будем о ней разговаривать.

— Ну да, вообще-то, это же так – очередное.

— Сейчас ничего на глаза не попалось, которое кажется важным. Вот и все. Не полез изнутри напряг, который надо чем-то оправдать, и, соответственно, ничего снаружи не попалось оправдывающее это, вот и все. Но это сейчас, скоро попрет, не беспокойся. Свято место пусто не бывает. Тут вечно все в работе. Если не в области замечаемого, то за пределами области замечаемого. Покой нам только снится. Если вдруг что-то расслабилось – это кажется, что ничего не происходит. Значит, где-то внутри все происходит.

— Нуда, вроде спокойная, спокойная, но с одного на другое, то жирок, то бакалаврская, то что-то бесит, то поезд не пришел. И, вроде, не так остро, но оно же все есть.

— Ну вот на такую недостаточность совпадения, то есть на такое отсутствие среды для взаимодействия у тебя выскакивают такие реакции. Внутри – в области видимого, за пределами замечаемого – есть недостаточное совпадение, там не хватает среды. Когда в области замечаемого что-то попадается, что может проявить этот недостаток, этот недостаток и проявляется. А не попадается в области замечаемого ничего, что может проявить этот недостаток из области видимого, он не проявляется. То есть ты тупо не замечаешь, что у тебя где-то чего-то не хватает. При этом за счет связанности комплекса эти вопросы как-то там решаются – потом вылезет какая-нибудь болячка или неудача. Так что, если не телепает, пока ты в отставании, это значит, ты просто не нашла, не набрела на то, что проявит это телепание как твоё сегодняшнее положение наличное. А коль ты в отставании, то ты же обязательно с чем-то недостаточно совпадаешь – ты обязательно тут средотворец.

Надо понять, когда мы говорим, что одни минеральные стремятся сохранить, другие стремятся усовершенствовать, а мне, когда у себя это замечаю, это представляется недостаточным, и я не хочу так – это минеральное выражение не плохо и не неправильно. Оно другим быть не может. Если ты по степени минеральный, ты выражаешься повторами, хоть ты тресни, и ничего плохого в этом нет, это степень так выражается, а не выражаемое такое. И тот, кто выражает собой эту степень прохождения реальности-прохождения, тот выражен повторами. Кто выражает собой вторую степень, выражен интерпретациями, то есть поиском новых связей в пределах тех связей, которые уже существуют. Никакого другого выражения вообще нет. Когда ты говоришь, что ты не хочешь так, – чего ты не хочешь так? Другого нет. Ты просто наелась этим, но это совершенно другой вопрос. Это будет происходить, ты будешь все время реагировать по первой степени или по второй, и будешь с этим отождествлена по самоощущению, или будешь растеряна в этом. Все, другого нет. Ты так будешь реагировать. То есть ты вау-восприятие этого как чего-то важного, нужного, ценного, обязательного и великого – как реальности. Минеральный-минеральный, когда свою шубку получил и ее на свои плечики надел – для него весь мир закончился при этом, для него, кроме шубки, ну или там прыщика, ляжек, красивого мерседеса – ничего не существует. Но, будучи растерянным, при этом ты можешь еще тыкаться вправо, чтобы это не воспринималось как «вау». Потому как ничего это не реально, это не целый мир. И для тебя нет этого перекрытия одним всего остального. Вот что минеральные-наевшиеся при наличии достаточно правого взаимодействия, будучи богомазами, могут обрести. Они надолго не застревают в перекрывании одним всего остального. Но само это выражение через всякие проявления, то есть через объектное различение, никуда же не девается, поэтому ничего плохого нет выражаться по первой и второй степеням. Ты вообще никак иначе выражаться не можешь. Посему, когда ты говоришь, вот у меня фишка новая, у меня спокойствие – это просто такое текущее выражение. Но когда что-то из тебя лезет, и ты начинаешь, мол, это вот я такая, то есть какая-то особенная – это жопа. Какая ты особенная? Все люди разные. Каждый свое выражает, вот все свое и выражают: ты вот такой наборчик выражаешь всего-навсего; сосед другой наборчик выражает, опять же, всего-навсего. Ничего особенного. А когда тебе не нравится сосед – вот это маразм. Как он может не нравиться, когда он должен выражать другой наборчик? Должен! Тело проявленности заполнено, повторов нет, всякое проявленное в ком-то выражено. Все. Соответственно, у каждого свой наборчик, и он по-любому тебе не подходит, хоть ты тресни. А свой наборчик ты из отставания видишь, когда твое перекрывает все остальное, и ты просто тупо никогда не сможешь другой наборчик признать. Ты свой-то наборчик не можешь признать – ты что-то одно признаешь в нем, а другое в это время перекрывается, то есть ты с собой договориться не можешь, когда же ты с другими договоришься?

Вот из этой лабуды выскочить и признавать всех просто разными. Но мы же не можем, из нас же лезет, мы же привыкли, мы же отставание видения. Вот это отставание, которое по нашему месту в теле проявленности. Не само место в теле проявленности как отставание, ибо мы не можем преодолеть интервал объектного различения, это не наш интервал для выхода. А то отставание, которое у нас эмоциями и мыслями, их оправдывающими, выражается – некое «кажется», что вот это такое-то, такой-то объект, который и есть выраженность отставанием, то есть некое проявление реальности. Всякое проявление, будучи отставанием видения, представляется как объект, и пока видится по отставанию, он так и будет объектом. И по твоему отставанию тебе представляется, что он должен быть таким-то, таким-то. Почему? А вот нравится тебе так. Да ничего он тебе не должен. И ты, которая сегодня вот такая-то, такая-то, завтра уже будешь другая, и будешь видеть из нее, и даже не вспомнишь, какая была вчера, а будешь считать, что ты такая и была. Короче, из этого «кажется», из этого вечного самообмана вылезти нельзя. Первая реакция всегда из однозначности, а однозначность – это противопоставление всякому иному, а соответственно, там будут эмоции и мысли, это оправдывающие, а уж какие там по достаточности совпадения выпадут, не предугадаешь. Поэтому абсолютно нет смысла в том, чтобы какие-то законы выводить и какой-то порядок преследовать, и хотеть, чтобы не было, допустим, плохо, а было хорошо. И избавляться от деления на плохо-хорошо невозможно, абсолютно невозможно. Но при этом человеки умудряются не хотеть, чтобы так было, то есть страдать. Потому как оно все равно так будет. И если для человека по его месту выхода нет, то наевшийся его находит. Для него проявляемое им безразлично. Он видит его как продукт отставания видения. Оно такое, пока он в отставании. Выйдет из отставания – и его такого не будет, и бороться с ним тогда не надо, оно само исчезнет, если у него есть наличное правое взаимодействие достаточное – вот сколько есть, настолько оно исчезнет. Настолько, а не совсем и навсегда! Так что, не надейся, что что-то пройдет, и ты станешь спокойной. Такого не будет никогда. Повесь плакат на стенке: никогда ты не станешь спокойной. Ты говно в проруби, ты растилка, ты никогда не будешь спокойная, тебе всегда что-то будет не так.

«Я постоянно от чего-то шарахаюсь, постоянно в зеркало заглядываю…» Вот так и будет до конца жизни: не в это зеркало, так в другое будешь смотреться; не по этому поводу, так по-другому шарахаться. Другой вопрос, что это будет мгновение существовать, не будет осадка, и не будет страха перед этим в это вляпаться. Это да. Будет существовать мгновение, когда столкнулась с чем-то, что мы триггером называем, который якобы запустил эту реакцию. Он не запускает, он проявляет – в области замечаемого проявляет наличное недостаточное или достаточное совпадение. А откуда то или другое возьмется по роду этого, мы не знаем, оно в области видимого. Ты же всем своим комплексом взаимодействуешь со всеми комплексами мира одновременно, и это абсолютно реально. Даже сейчас к науке «физика» обратись, она тоже тебе скажет, что есть материя видимая, а есть темная материя невидимая, а есть еще темная энергия. Что такое темная? Темная – это неопознаваемая, неописуемая. Темное мы не можем никак опознать, описать, поэтому оно так называется, но оно есть, это точно. И видимой материи, которой мы живем, всего каких-то несколько процентов от всей материи (у них все материально, иного нет), а за семьдесят процентов от всего – это темная энергия. То есть без ее учета уравнения описания материального мира не складываются, а с ее учетом все пляшет. Это с точки зрения человеков, то есть по видению из области замечаемого. У меня никакой материи, кроме так кажется, нет, а потому то же самое по отставанию видения, то же самое проявление представлено как три области видения – область замечаемого, область видимого и область невидимого (те самые «барионный или видимый мир», «темная материя» и «темная энергия», если смотреть в пределах области замечаемого). И, соответственно, у них за пределами ими видимого, неведомо что происходит, а у меня шиворот-навыворот этому: чем ближе к нам, тем выдуманнее то, что мы видим как действительное. Соответственно, то, что в действительности происходит, в твою область замечаемого не попадает. И ты это очень четко можешь у себя посмотреть: ты жирок увидела в зеркале, и все, мир исчез. Ты замечаешь только одно, ты живешь эту секунду, две, три, насколько задержишься вот только этим. Но это же, не то что микроскопическая, а даже определить нельзя, какая это маленькая часть всего мира, но в твоем сознании весь остальной огроменный видимый мир исчезает полностью. Он на это время становится «темной материей». Это как, это что, логично? И из этого микроскопического замечаемого ты пытаешься построить какой-то порядок, чтобы все всегда было хорошо и не было плохо. Это как? Не учитывая всего остального, кроме замечаемого в данное мгновение, как можно навести порядок во всем? Да нет, вылезет неизвестно откуда неизвестно что. По месту в теле проявленности ты выражаешься не как какой-то один нуклеотид, а их великим множеством – там их целый геном; не как человек один, а множеством – как человечество. А уже внутри человечества как места в теле проявленности у тебя больше возможности для совпадений достаточных: сейчас выйди за пределы человечества, ну, просто пойди в дикую природу, в джунгли, и всё, конец тебе очень быстро, ничерта ты там не сделаешь, как тебе хочется. А пока вокруг человеки, повышается вероятность достаточных совпадений. И она нынче ровно такая, сколько нам хватает в среднем на 60–80 лет пожить. А в течение этих 60–80 куча бед случается, которые на грани, и называются страданиями, то есть несовпадалово сплошное, но достаточного совпадения ровно столько в этих узких рамках одинакового выражения, что хватает на 60-80 лет худо-бедно протелепать. Но закон-то один на все и всякое его проявление. Что в этой социальной общности (общности договоренности) только вот так может случиться достаточное совпадение – оно́ может случиться, а не ты такая. Это выражение такое. Что, например, у муравьев или ромашек. Муравьи тоже среди муравьев достаточно комфортно живут, а выкинь мурашку наружу, за пределы муравейника, из этой общности муравьиной, и все, конец ему. И точно так по любому поводу. Возьми камешек и кинь его в огонь, он раскалится и лопнет. Пока он в огонь не попал, он, типа, в порядке – это просто его условия. Он потому и минеральный, что долго однозначность его может существовать, но среду поменяй критически, и все, конец. А мы тут губы надуваем, что мы по своей воле чего-то делаем.

Вот у меня полное убеждение, что из меня лезет как-то по этому совпадалову, куда я там попал. Ну и хорошо. А так как я перестал отвлекаться на кажется, что я сам делаю, то я в большее совпадалово попадаю, так как не отвлекаюсь от разных вариантов того, что со мной может произойти, на один единственный вариант, и, соответственно, у меня расширяется сфера совпадалова. Поэтому я в 61 год более-менее здоров, социально мало от кого и от чего завишу и абсолютно не страдаю. Абсолютно. У меня нет ни одной негативной эмоции, которая бы перекрыла все, и я бы жил ею, оправдывая ее как-то умом. Последнее не важно, главное же эмоция, я же себя самочувствую, самоощущаю. Так вот, у меня не бывает плохого самочувствия. Почему? Я чем-то одним не перекрываю все остальное. А человеки перекрывают чем-то одним все остальное и гордятся этим, и свято уверены, что если они в этом одном будут преуспевать, то всё у них будет прекрасно. Ага! Жопа прекрасная им будет.

Но кто по случаю совпадает, у того, типа, прекрасно. Эффект-вау то в чем? Замечаем только вот этот исключительный случай, когда все прекрасно у одного, а у восьми миллиардов в это время такого даже нет. 7 999 999 990 вообще об этом не задумываются, даже не знают, что такое существует, а у десятка, двух, сотни тысяч, пусть даже у сотни миллионов в этом в какой-то мере получается, но лучше всех получается у одного, и с этого одного все берут пример. Все хотят, чтобы у них было, как у него, и все убеждены, что так можно сделать, и что именно они так сделают, и именно в этом. Нонсенс полный, алогичность полная даже по обычной причинно-следственной, системной логике. Но человеки этого упор не замечают, они говорят этой логике: «Отойди, мальчик, не мешай», – и этой же логикой выстраивают концепции, как достичь того, что вот у этого единственного по совпадению вот так лезет, и живут этим достижением, то есть этой иллюзией, и свято в нее верят, то есть она для них абсолютная реальность. Вот что у нас тут накручено, наверчено.

А наевшимся как быть? А никак. Вот дерьмо из тебя это лезет, и от него никуда не деться. Бери это дерьмо и тыкайся этим в того, у кого этого дерьма все меньше, и оно само рассосется, и само встанет, куда надо, а не ты придешь туда, куда ты считаешь, как лучше. Но избавиться от заблуждалова, что ты что-то делаешь, и что-то есть правильное, и этому правильному надо следовать, и оно важно, и оно тебе принесет облегчение, – очень трудно, практически невозможно, так как любое наше отношение с этого начинается. Но при достаточном правом взаимодействии оно проскакивает все быстрее, быстрее. У меня уже настолько быстро проскакивает, что мне оно уже, – хоть я и наполнен этим, я же выражаюсь всё так же по первой и второй степеням, все мои выражения такие до одного, – абсолютно все равно, причём, на уровне эмоциональном, а не умственного оправдания. А так как заняться нечем в это время, я же не заезжаю ни во что, ничего не отстаиваю и не отождествляюсь с этим, то я вот этой фигней занимаюсь – я умственно оправдываю всё с единой точки зрения, то есть описываю «как любое что». Заниматься же чем-то надо, а другое ничего не липнет, я тут ничего не отстаиваю конкретное и не развиваю никуда ничего, и не живу деятельностью, без которой, если ее не будет, я помру, как это у человеков. Мне пофигу, вот что лезет: встал, в носу поковырялся, лёг, заснул, встал, в носу поковырялся, лег, заснул. День за днём как-то идет. А так как мозги есть, я этими мозгами описываю как “встал, в носу поковырялся, заснул” в такой-то степени. Прицепил ко всему степени. Так-то я про степени уже давно не думаю, я просто принимаю текущее как есть. Но это лучше пока пропустить, потому как примеров и образцов такого в твоем самоощущении нет. Тебе это представляется как ничего не делать. А как же жить, никуда не стремясь, надо же смыслы, цели иметь, ценности, важное. Если так, то ты опять упрешься в то, с чего мы начали. Смотри всегда на конец этих своих устремлений, на итог, на результат. Ты какого результата хочешь добиться всем этим сохранением имеемого, его отстаиванием и развитием, вот этим всем своим великим творчеством, деятельностью, совершенствованием, стремлением куда-то, чего ты этим добиваешься? Чтобы не было плохо, а было хорошо. Всё. Ну всё. Просто вот таким образом. Так и я тоже добиваюсь, чтобы не было плохо, а было хорошо, но вот таким образом. У нас одна цель. И я ни к чему не призываю, и на диване лежать не предлагаю. Ты не можешь на диване лежать – беги. Но ты к своему «хорошо» не прибежишь, потому что в это время гробишь свой комплекс, он разваливается, так как ты в одном сосредоточилась, а остального-то не замечаешь при этом. А я делаю одно – я убираю эту сосредоточенность на одном. Чем не деятельность? И мой комплекс настолько не разваливается, потому что он взаимодействует с тем, что ему положено по месту в теле проявленности. Он настолько не ограничен. Вся разница. Вы со своей точки зрения добиваетесь, чтобы не было плохо, а было хорошо, но не добьётесь, потому как, даже если в чем-то совпадёте по среде и будете в этом совпадении долго, будете там великими, то просто-напросто от болячек загнетесь. Я тоже добиваюсь, чтобы не было плохо, а было хорошо. Только не за счёт какой-то одной идейки, которая весь мир перекрывает, и ты этого не замечаешь, а тем, что снимаю эту сосредоточенность на одном, свою ваувность, свою пупность, свое считание, что то, что я вижу, то и есть реальное, а все остальное отсутствует в природе. Такое маразм даже с человеческой точки зрения, если со стороны посмотреть. Но человеки этого в упор не замечают, потому как смотрят в упор, а не со стороны. А я этим живу. Вся разница. И мне-таки хорошо, вот же что! Но человеки не могут так, как я могу. Так я их и не приглашаю. Это речь для наевшихся. Наевшихся чем? Человеческим. Вот тем, когда одно перекрывает всё, и человек доволен. Они там довольны – у них всё гниет, разваливается, болит, но при этом они довольны – так эффект-вау работает: что в область замечаемого попало, то все остальное на это время перекрыло, и человек этим себя самоощущает, это для него весь мир.

Смотришь эти передачи, где мамочки издеваются над своими детьми и считают, что они суперские-пуперские? Смотри, вот это так и есть, это же не придуманные истории, где артистов позвали, это люди из народа. Кажется, что вот же уродов нашли! Нет, все такие, просто кажется всем, опять же, кажется, что есть где-то правильное, справедливое, как положено, и его можно достигнуть, и именно он его достигнет – и все живут в этом кажущимся мирке этого правильного и с этой точки зрения правильного все оценивают, а вокруг гады, которые мешают так делать. Так вот, нет правильного. Не потому, что его нет, а потому что ты с узкой точки зрения правильное определяешь, а соответственно, твое правильное – это выдумка, причем, по умолчанию выдумка, хоть как совпади, а все равно это выдумка.

Посему, твое определение, что вот ты сейчас живешь (вставочка – несколько секунд) гладко и хорошо – это у тебя такая выдумка в данный момент. Где-то там волны поутихли, и сейчас нечем проявить свое недостаточное совпадение, сейчас у тебя период, когда твоему комплексу есть, с чем взаимодействовать достаточно, чтобы оно не проявлялось в области замечаемого как ужас-ужас, беги-беги, ищи что-нибудь новенькое, потому как мы тут подыхаем, комплекс разваливается, потому как тебе где-то ограничили средовые взаимодействия. Вот и все. Область замечаемого очень хорошо ограничивает средовые взаимодействия. Поэтому мы, выходя из отставания, рассасываем область замечаемого, а не ищем, как правильно, неправильно делать. У нас другой смысл. У человеков смысл в области замечаемого порядок навести, а у богомазов смысл область замечаемого прикончить нахрен, нафиг не нужна. Зачем эта мелочь, когда вон огромный мир за ее пределами, и ты в нем осуществляешь все свои взаимодействия, ты его собой выражаешь. Но тут уже другое. Трудно словами это перевести, потому что на самом-то деле нет никаких замечаемого, видимого, невидимого. Это я с точки зрения замечаемого, чтобы от него избавиться, даю ему определение, пока не избавился. Когда достаточно избавился, это деление исчезает, ибо ты становишься целым миром – ты же и есть целый мир, ты же в нем взаимодействуешь. “Хочешь бога найти – ищи его в себе”, – помнишь фразочки всякие у мудрецов есть. Толку только с этих умностей, когда тех мудрецов море, и они сами тоже определенное выражение. Для меня, например, мудрец – это как для тебя прыщик, один к одному, – это вот такой комплекс. Все. У меня любой великий – от Бога до гения или знаменитости – не вызывает никакой реакции, как и прыщик, ну есть и есть – очередное проявление по все тому же единому на всякое и все порядку. Потому что это обычные объекты, которые вот такие по своей разности выражения, они все в одном ряду с прыщиками, волосами, дорогами, мышками, картинками, обоями, со всем, что на глаза попадется, все одинаково. Но я своим комплексом не заезжаю ни в один из них настолько, чтобы их выделить и сделать чем-то великим. И тебя тащу туда, чтобы ты не выделяла вообще ничего великого настолько, чтобы оно успевало все перекрыть, и ты себя самоощущала этим.

Перекрытие-то все равно будет, мы же объектное различение пройти не можем, мы все равно будем объект от объекта отличать. Но можно объект от объекта отличать, а можно одного назначить великим, а другие не замечать – разницу чувствуешь? Наша с тобой задача все эти выделения одного перед другим пройти, то есть выйти из отставания видения реальности, при котором что-то хорошее, а что-то плохое, что-то правильное, а что-то неправильное, что-то низшее, что-то высшее, и нужно идти от одного к другому, и ты вынуждена это делать, ты сама собой это выражаешь. Вот мы этим наелись. И соответственно, из этого положения уже выход один: перестать что-то выделять и назначать его главным.

Минеральные-минеральные так и будут что-то сохранять имеемое и считать его важным, перекрывать им все остальное. Минеральные-растительные будут это развивать, и, если у них эту деятельность отнять, они будут себя чувствовать плохо. И в нас это будет выражаться насколько-то, но всё короче, короче, короче, все тише, тише, тише. И вот это «короче, короче, короче, тише, тише, тише» – и есть наша выраженность. Мы никогда не придем к тому, что дальше объектного различения. Это животные будут с этого начинать, а мы растилка. Первый мир – мир человеков, когда одним перекрывается все остальное, и человек свято уверен, что вот это одно, чем он перекрыл все остальное, в чем он видит всё – и есть целый мир. Такое вот заблуждение. И он живет этим одним, которое каждые несколько секунд (как ученые вычислили) может меняться. А может повторяться, таким образом как бы продлеваться. У минеральных-минеральных на всю жизнь что-то одно может продлеваться. Чем правее, тем комплексы побольше, но они все равно уверены, что вот что вижу, такой мир и есть. Все, никакой области видимого, невидимого – это для них эзотерика. Нет, эзотерика – это их определение из узенького видения целого мира, вот это эзотерика. А если признать видимое и невидимое тобой за пределами замечаемого тобой, то это всего лишь потерять ограниченное видение.

Соответственно, минеральные-растительные свято уверены, что их деятельность – на благо всегда и всюду, и это принесет только полезное – это мир человеков.

Мир третьего тогда – это прийти к тому, чтобы одним не перекрывать все остальное.

Второй мир – это переход от первого к третьему, мы – богомазы.

Вот их три, опять же, степени: минеральная, растительная, животная. Соответственно, в составе человечества как растительной ступени реальности: минеральные – это человеки минеральные-минеральные, минеральные-растительные, минеральные-животные; растительные – это богомазы растительные-минеральные, растительные-растительные, растительные-животные; и следующая степень будет выражена животными или встречными, как я их называю, соответственно, животными-минеральными, животными-растительными, животными-животными, которых пока даже в проекте нет. Сейчас есть человеки и богомазы. Богомазы – это переход с первого человеческого мира в третий, и я вот призываю тех, кто наелся первым миром – присоединяйтесь ко мне, давайте переходом заниматься. Сами мы не отделаемся от “кажется”, которым живем, но мы можем его проскакивать все быстрее и быстрее в своем самоощущении, в своем самочувствии. И вот насколько сможем, настолько и сможем, все равно нам минеральная выраженность не подходит. Так что, пускай минеральные, то бишь человеки, занимаются налаживанием этого мира, а мы будем заниматься налаживанием своего видения этого мира. И это тоже занятие. Меня, например, абсолютно удовлетворяет, что все как-то там происходит, хрен его знает как, но при этом я себя самоощущаю все лучше, лучше, лучше, и я просто смотрю, что я делаю при этом.

Я замечаю, что я делаю при этом – я это называю достаточным правым взаимодействием. И из этого дела ни шаг вправо, ни шаг влево, не дай бог. Почему? А по результату же мне все лучше? Лучше. Значит, я правильно действую. И это правильное действие я описываю, и тыканьем вправо называю.

У минеральных-минеральных одно тыканье вправо, у минеральных-растительных другое тыканье вправо. А у минеральных-наевшихся третье тыканье вправо: бери, что из тебя лезет, и отправляй это тому, из кого уже меньше лезет, и лезет все меньше и меньше – и у тебя будет лезть все меньше и меньше. Что будет лезть все меньше и меньше? А оценка «как вижу, такое, значит, и есть». Ни хрена оно не такое, кажется оно таким.

Откуда это кажущееся таким берется? Ну вот эти триггеры, которые проявляют что-то там, что за пределами твоего замечаемого. А что там за пределами замечаемого? А хрен его знает, мы же только в пределах замечаемого можем видеть. Тогда зачем о нем вообще задумываться и размышлять тут, что это событие во мне возбудило чувство или это мои чувства поднакопились и этим событием проявились. Тебе не все равно? Ты что-то с этим сделать можешь?

Как осознать, как что-то из невидимого здесь проявляется через вот эти средовые компоненты? Вот мне это элементарно – выйди из отставания достаточно, и ты это заметишь элементарно. А пока я просто объясняю. А для тебя важно, что с тобой происходит: ах прыщик, ах жирок, ах бакалаврская! Тебе не все равно? Это бери, и этим тыкайся вправо, вот и все.

«А как бы с этим что-то сделать?» Да, ничего ты с этим не сделаешь. Это по достаточно-недостаточному совпадению. Это проявители, катализаторы твоего чувственного выражения. Бакалаврская вызывает в тебе такие чувства, а у соседа эта же бакалаврская никаких чувств не вызывает, он пошел, быстренько ее написал, потому что надо, и побежал пиво пить. А вот нет пива – его марку не завезли в пивной магазин – о, вот это несправедливо, это непорядок, и сразу жалобу в правительство, как же так и т. д., и его там так телепает, что мало не покажется. Ну, как тебя от бакалаврской. Чем вы отличаетесь друг от друга? Что его пиво возбуждает, а тебя бакалаврская? Пиво виновато, бакалаврская? Причем тут они хоть каким-то боком? Просто у тебя такой комплекс, что при взаимодействии с таким комплексом, как бакалаврская, которая тоже комплекс, у него вот такие реакции возникают. Откуда они берутся? Из области видимого, но незамечаемого тобой. А в пределах замечаемого они как-то проявляются и как-то осмысливаются, исходя, из того, чему ты научена, то есть того, что есть в твоей области замечаемого как средовые компоненты. Не знала бы ты, что такое бакалаврская, тебе бы по боку это было. Но ты просто знаешь, так как научена, а сосед не знает, но зато знает про что-то другое.

Тут можно до бесконечности говорить, все равно ни черта не поймешь. А посему хватит понимать – тыкайся вправо. Бери, что лезет, и тыкайся им. Какое лезущее брать – без разницы. Вот сейчас лезет целых несколько секунд спокойствие, нулевая такая выраженность – вот этим и тыкайся. Не бывает так, что нет ничего. Нулевая выраженность – это тоже выраженность – тыкайся ею.

А как результат это воспринимать, что добралась до не телепает – это подожди. Телепатель просто не пришел, промахнулась сегодня мимо того, кто проявит в тебе телепание. У тебя огромный комплекс величиной с целый мир, он не простаивает ни секунды. Он, конечно, может прийти к такому состоянию, что его не будет телепать, но опять же, это в области замечаемого, которая рассосется настолько, что телепаниям в ней просто места не будет – они будут не успевать происходить, они так быстро замещаются одно другим, что не доходят до конкретной большой выраженности как сейчас, что и называется снижением остроты психоэмоциональной выраженности, которой мы якобы занимаемся. «Мы ею занимаемся» – это чтобы вам как-то там сориентироваться.

Никаким снижением остроты мы не занимаемся, так как нет никакой остроты. Есть вот такая степень проявления такого взаимодействия между такими комплексами, которым кажется, что они такие комплексы. Они целый мир, а им кажется, что они вот такие комплексы. То есть сдувается это “кажется”, это отставание. Но как-то же надо назвать, ну вот говорим: «Не стремись сделать правильно, а стремись снижать остроту психоэмоциональной выраженности, потому что в правильное никак не попадешь, а если снизится острота психоэмоциональной выраженности, и тебе будет всё равно в любом – тогда и не надо будет правильное искать».

Мы те же человеки, только наевшиеся и при наличии достаточного правого взаимодействия. В этих условиях мы уже растительная ступенька, но так-то все тот же человек: кроме как первой, второй и третьей степенью, выразиться не можем. Но в этом будем все меньше и меньше застревать. Будем выражаться все меньше и меньше застреванием в любом проявляемом, и тогда, соответственно, область замечаемого будет все меньше и меньше, а тогда, соответственно, будет все меньше и меньше комплексов – тех самых триггеров, – которые будут проявлять вот ту самую остроту психоэмоциональной выраженности. Она будет просто отсутствовать – такое выражение, такое проявление. Проявление – это же отставание видения. Вот такое отставание будет отсутствовать.

В тебе будет отсутствовать, а в соседе будет присутствовать – проявленность заполнена – ничего не нарушается, все прекрасно, все чудесно. И в тебе сейчас всякого такого полно – ты же не по всем поводам остро реагируешь, а вот только по таким-то. Кто-то же должен по таким поводам остро реагировать? Вот ты по этим, а сосед – по другим реагирует, но тоже остро. Но он занимается переставлением с места на место, чтобы остроты избежать. А мы занимаемся снижением самой остроты за счет рассасывания области замечаемого через взаимодействие с тем, у кого она уже рассасывается. Потому как тут с каким насколько поведешься, такого настолько наберешься.

«С каким» ты уже определилась, теперь осталось определиться «насколько». И вот твои наличные тыканья – это не предел, так как всем остальным-то ты живешь 24 часа в сутки, и ничего, а тыканьем всего столько, а можно же наоборот. Но тут тоже свои пределы. Иначе и до дурки недалеко: можно же вообще целый день сидеть и только писульки писать, на все остальное забить. Может, так и неплохо, но мы областью устаканенных взаимодействий не оперируем, ее проскочить не можем, она жрать хочет. Поэтому ей нужно свои правые взаимодействия дать – свои орешки сунуть, свой сырок, свою пробежечку, а на них нужно заработать, а поэтому нужна своя табличка на дверь – и вот так будем балансировать. Как? А в проявленности всякое – по достаточности. Поэтому вправо тыкаться нужно не глобально, а достаточно. И когда-то ты до своей достаточности тыканья вправо по своему месту в теле проявленности доберешься. Может быть, по писулькам ты уже добралась до своей достаточности.

У меня был образ температуры напряжения правого взаимодействия – достигаешь комфортной температуры и в ней находишься. Что такое температура? Температура – это частота взаимодействия: частички друг о друга колотятся интенсивнее, и температура повышается, менее интенсивно колотятся – понижается. А у нас же тыканье – тык-тык-тык-тык – повышай температуру до комфортной, и живи в ней. Ты же уже живешь? Комфортно? Чего тебе еще надо? Ты же хотела, чтобы не было плохо, а было хорошо – не все ли равно тогда как, лишь бы не было плохо, а было хорошо.

Это человекам великого надо достичь. Зачем? Чтобы не было плохо, а было хорошо. Но они же тебе так не скажут. Нет, у них “великое”. Почему? А чувствуют так. Ну, у них есть чувство великого, а у меня нет. Поэтому, чтобы мне не было плохо, а было хорошо, я сам себе не вру. Человеки же себя дурят, аж дальше некуда. Но ниже деления на плохо-хорошо мы свалиться не можем. Мы можем убрать практически полностью стремление от низшего к высшему. У меня, например, нет ни низших, ни высших – у меня, что прыщ, что Будда, что унитаз помыть, что в космос полететь – все одинаково. От неправильного к правильному идти мне тоже тупо лень, потому что я всё равно всё не учту, а значит, когда-нибудь ошибусь, и всё это развалится. Ну, как бы, лезет, деваться некуда, так как это всего лишь вторая степень, и мы по сути своей вторая степень, поэтому приходится это, что называется, терпеть, но так, без всяких сочувствий к этому. А деление на плохое-хорошее мы преодолеть не можем – это же объектное различение. А раз объекты разные, значит, кто-то подходящий, а кто-то неподходящий, то есть плохой-хороший по-любому, хоть ты тресни. Я даже могу уйти от своего-чужого, вот у меня нет ни папы, ни мамы, и мне пофигу. Если, допустим, клиенты ко мне относятся, что называется, по-человечески – и я с ними по-человечески, весь остальной мир со мной никак, и я с ним никак, хоть он какая угодно там «папа», «мама». То есть у меня на своих-чужих деления нет. А подходящее-неподходящее – эту степень уже преодолеть трудновато, всегда что-то подходящее или неподходящее: я ж тут голый по дорогам не бегаю и в кипящую ванну не залажу, иголками себя не колю, к бомжам на улице не пристаю, и от заразы повязку надеваю. От плохо-хорошо я вообще не могу никак избавиться, и даже в какой-то степени уйти, потому что всё разделяется. Я живу среди объектов, с какими-то совпадаю, вот на стуле сижу, а сесть на ручку стула я уже не смогу – я с нее свалюсь, всё – это для меня «плохо», а сидеть на стуле – «хорошо», и не иначе. Так я и не собираюсь от этого избавляться – я в своём интервале выхода из отставания достиг достаточного догоняния. Ну и прекрасно, мне же ручки стула под попу не лезут, и я мимо сиделки пока не сажусь. Когда начну мимо садиться, я сяду на кровать, она широкая – приспособленец абсолютный; но я хотя бы себе не вру, что я крутой покоритель мира. Человеки же только врут, хотя такие же приспособленцы – они же летят, куда их несет, выпучив глаза, а куда не несет, там у них сплошные враги мешают им важными делами заниматься. Но говорят-то не с этой точки зрения, а с точки зрения великого, справедливого, правильного, любви, дружбы и всякой прочей толерантности.

Что такое толерантность? Это отсутствие реагирования на раздражитель. Совпал – вот у тебя отсутствие реагирования. Не совпал – полезет из тебя агрессия, и никакая толерантность, никакой лозунг не поможет. Но они же этого даже не замечают, живут выдумками. Мы – убираем из головы выдумку. Но ее нельзя убрать, если чувства лезут. Поэтому надо чувства убрать, тогда и выдумка не будет лезть. Как убрать чувства? Бесчувственным взаимодействием. Чем? Извержениями своих чувств: какие лезут – кидай в того, кто уже достаточно «без чувств». Тогда за пределами области замечаемого ты с этим комплексом провзаимодействуешь достаточно, а так как ответа не будет, то этот твой посыл улетит куда-то в мир и не вернется, а соответственно, ты ни в чем не застрянешь – все легко и просто, обычные механика, физика, химия, как хочешь это называй, это тоже ж выдуманные понятия. Мы свои придумали, их всего несколько, и мне нафиг не нужны умные словечки, обоснования, которые в чем-то и временно все описывают, и при этом не учитывается все остальное, и, более того, эта неучтенка возводится в идеал. Всему остальному класть на то, что вы там куда возвели, оно за пределами вашего замечаемого вас посчитает, и все.

Есть у тебя уже абсолютно грамотное отношение ко всему этому, но оно будет развиваться всю оставшуюся жизнь, и никогда ты не избавишься от лезущего из тебя, но будешь на это лезущее смотреть с присущей тебе сейчас точки зрения все легче и легче. Будешь развивать свое видение с точки зрения «как любое что», с точки зрения прохождения, и она будет все привычней и привычней, но до конца ты на него не перейдешь, так как мы растилка, и лезущее ограниченное видение, при котором кажется, что видимое именно такое, каким его видишь, и оттуда-то пришло и вот туда-то ведет – это никогда не закончится. Эта “болячка” нам в наследство досталась, это наша суть, и это не плохо, это не болезнь – это существо человеческое. Человек этим отличается от природы.

Природа в меньшем заблуждении, там меньше кажется: камушки, те вообще вот только так и никак иначе, растения туда-сюда, животные сбегать могут с того места, где им не нравится, но их все равно целые виды. А каждый человек – это как отдельный вид – как вид животных, или вид растений, или вид минералов. Человек – это и есть вот это ходячее «кажется». То есть из него лезет как из камней, растений, животных – точно так же, – но ему кажется, что он делает так-то. И это “так-то” абсолютно реально, и там можно сделать, как надо, как ему так кажется. И это “кажется” – это целый мир.

Ну вот методом тыка из «кажется» среды натворили достаточно, чтобы средотворение не загнулось, чтобы реальность жила, чтобы прохождение было. И теперь идет следующая степень – выход из этого «кажется». Это не в обратную сторону, это в следующую степень, где «кажется» играет свою роль по достаточности. Но, чтобы добраться до достаточности, его – «кажется» – было нужно наделать столько, чтобы оно все объяло, тоже ж достаточно, чтобы его было с избытком – куда ни ткнись, всякого есть, и его можно как энергию использовать.

Что такое энергия? Связанность. Вот область неустаканенных взаимодействий развили до такой степени, что теперь ее можно саму по себе не поддерживать, но она будет продолжать на автомате связывать все еще несвязанное до области устаканенных взаимодействий. Поэтому мы, богомазы, уже можем не заниматься творчеством, творенчеством, творением – можем среду не сотворять, а можем выражать собой следующую степень всей реальности, а не отдельных ее выражений. У реальности же тоже есть следующая за ней степень, она же себя должна породить в следующей степени. Вот мы собой это выражаем.

И я буду интерпретировать, интерпретировать, набивать тебе картинки, набивать, набивать, чтобы ты этим жила, этим дышала и с этой точки зрения смотрела на лезущее из тебя. Вот какое лезет, то и лезет.

Область неустаканенных взаимодействий – не наш интервал покидания отставания-проявления, поэтому оттуда лезет: гены-гормоны-ум. Гены-гормоны-ум – это материальная субстанция. А эмоции и мысли, которые нам кажутся по комплексности этих генов, гормонов и ума, мы за действительное принимаем, мы ими себя и окружающее, то есть происходящее самоощущаем. Давай вернемся туда – к гормонам и генам – вот то действительно. А наши эмоции и мысли, это тоже реальность, но она уже не по нашему месту. Ее можно уже использовать для того, чтобы следующую реальность породить, буквально. Мы перешли рубикон. Есть такое выражение “перейти рубикон” – преодолеть рубеж: то с трудом толкали вверх, теперь само катится вниз. Мы собой осуществляем следующее выражение реальности. Тут уже делать ничего не надо. Что значит делать ничего не надо? Ты же делать можешь только по старинке, а мы эту степень покинули. То есть мы относимся уже к следующей степени, где нельзя аналогии найти в предыдущем, где нельзя развивать, где нельзя что-то изменять, а можно изменять всякому имеемому, которого для этого уже достаточно. Мы уже прошли это предыдущее, но выражаемся-то из него, поэтому мы не изменяем его, а изменяем ему. Но ему – и оторваться не можем, но и не в нем.

Соответственно, минеральные-минеральные занимаются сохранением «что», минеральные-растительные изменением «что», а мы занимаемся изменой этому «что» вместе со всеми его изменениями. И этот образ видения себя тебе потихонечку, потихонечку, потихонечку, причем, не через мои речи, а через свое тыканье – предстоит осваивать, в своем самоощущении находить все новые и новые интерпретации такого видения, а я лишь озвучиваю рамки возможного уже для нас по этому поводу.

Из меня, как видишь, прет само, прет и прет, и из тебя будет также переть и переть само и свое. И когда ты свои университеты закончишь, тебе уже будет все равно, кто к тебе пришел, зачем он к тебе пришел, чего он хочет. Ты что-то там будешь делать по протоколу, но, если сейчас тебя шарахает, как сделать правильно, а справлюсь ли, а будет ли польза и так далее, то есть лезет деление на плохо-хорошо, свои-чужие, этим дать, а этим не дать, эти враги, а эти нет (вот это отвлекалово от действия всего-навсего, но так как оно есть, ты вынуждена его собой выражать), – то вот эта дурь к тому времени значительно сдуется. И как сейчас ты, когда идешь по дороге и, несмотря на мысли и переживания о чем угодно, ноги на автомате переставляешь, так же будет и это: пришли клиенты – работаешь – тыкаешься без ожидания результата, и что там выйдет, то и выйдет. У меня именно так вышло то, что вышло. При таком раскладе у каждого так происходит.

В этом мире все по совпадалову, у кого-то сразу, щелк, и сложилось – он родился и уже знает, куда, зачем и почему. Ну, так это минералка. Остальные в ней же – как попадет. И этих остальных 99 процентов. А таких, что в совпадении, один процент, и на них весь их мир держится.

Ну, а нас там вообще считать не стоит – вообще никакие. Но ничего, я справился, и ты справишься – уже въехала в себя как богомаза достаточно, он тебя уже не покинет – теперь твой друг на всю жизнь.

Спасибо.