https://youtu.be/_FCMVrwrALA?si=GfgLofyrCZoH5pLz

Клиент

Тыкаюсь. О чем еще рассказать? А вот ничего, кроме тыкания, не осталось такого, чтобы рассказывать. Все равно забываю, приходит чего-то великое, уходит, в голове пусто, и слава Богу. Это уже как часть жизни, часть меня становится. Вот чего-то такое появилось, насколько оно там какое…

АВ

Когда-то станет. Главное, что появилось. Волна туда перекатится. У всех есть первое степенное выражение – это тельцем живем, то есть мы, типа, животные – те самые три инстинкта или три сборки, которые «секс, наркотики и рок-н-ролл» или безопасность, продолжение рода и занятие места в иерархии. Вот эти три инстинкта, они к телу, к области устаканенных взаимодействий относятся, то есть никуда от них деться нельзя. Вот оно есть и все, это как наследство животного царства. Мы считаем, что мы его превзошли, а на самом деле это степенная выраженность в нас. Это область устаканенных взаимодействий, выраженная тремя такими наиболее замечаемыми сборками. То есть в область замечаемого у всех людей это обязательно попадает, поэтому их инстинктами назвали, то есть оно на автомате происходит, как бы инстинктивно. Вторая область проявления – потребность к достижениям, то, что мы, типа, как человеки, эмоциональные разумные существа, из которых по инстинктам лезет, но мы выше этого, и мы это можем корректировать с точки зрения как лучше, как правильно, то есть тупо реконструировать реальность можем. Ага, щас! То есть выражения реальности могут реконструировать реальность, исправлять ее, чтобы она шла в необходимом им направлении. Ну-ну, давайте дальше, выше, сильнее!

А ты добрался до третьего, мол, оно лезет по инстинктам, по этим трем сборкам, которые у всех в области замечаемого в обязательном порядке выпадают. Видишь, что по второй степени – изменение этого лезущего, а по нашей третьей – измена этому, то есть мы замечаем, что вот оно лезет, а какое «что» лезет и как именно это «что» лезет, нам по барабану. Мы замечаем, что всякое лезет, и вместо того, чтобы к этому как-то относиться или это как-то изменять, просто им тыкаемся тупо вправо, потому что с каким насколько поведешься, такого настолько наберешься.

Так как любое лезущее начинается с первой степени, без вариантов, и в нем можно застрять, а можно не застрять, то это уж как есть, так и есть. Во второй степени тоже можно застрять или не застрять – это принимается как есть. А видимое по третьей – а все, что заметилось как просто лезущее, это есть третья, – нужно обязательно закольцевать, надо действие произвести – это то самое тыканье вправо. Вылезло что-то по твоей сборке во взаимодействии с другими сборками вот таким-то образом, вот таким-то комплексом притяжения, отталкивания – ты это заметил. Это вторая степень в твоем исполнении – ты заметил проявление как лезущее. У человеков, выраженных их второй степенью, это надо поправить, изменить. А у тебя как богомаза – это замечание того, что что-то лезет. И у них третьей степенью будет растеряшка, а у тебя третьей степенью будет стыкивание этого. Оно как лезло, так и лезет, но ты это не исправляешь, а замечаешь, что оно тупо лезет, и тупо тыкаешься этим вправо, и живешь этим тыканьем. А то, что лезет, оно само живет, оно не твое, оно лезет. Бог с ним. Это точно так же, как любой объект замечает, что вокруг него есть среда: она же есть, она лезет; какая есть, такая и есть; но он же с ней сделать ничего не может. Правда человеки считают, что они ее реконструируют, то есть, типа, исправляют, строят домики, в космос летают, и, если построить красивые домики и в них поставить телевизор и холодильник, и с этим делом улететь в космос – будет счастье. Ну да, пусть считают. Счастье оно есть, оно не может не есть. Внешнее же есть, разделение на объекты есть. Ты же не возмущаешься, что ты отдельный от других объектов? А тем, какие это объекты, ты уже почему-то возмущаешься. Почему? Потому что то, что какие-то из них тебе подходят, а какие-то не подходят, попало тебе в область замечаемого, а то, что они вообще есть отдельно от тебя, что они другие, не попало тебе в область замечаемого. И ты этим не возмущаешься, хотя это элементарно, а вот тем почему-то возмущаешься или восторгаешься. Откуда-то начинается возмущение, оно с какого-то порога начинается, а все, что до этого порога, его как будто бы нет. Ну глупость? А человеки считают себя разумными. А все происходит в пределах случившейся реакции по области замечаемого. Случилась реакция – здесь у них разум просыпается, а не случилась реакция почему-то – этот разум куда-то резко девается. Ну, пусть играют в эти игры, это по их месту. Мы разглядели, что реакция случается не потому, что правильно-неправильно, хорошо-плохо, низшее-высшее, а потому что где-то должно прорвать. Вот у тебя прорвало так по твоей сборке, ну и хрен с ним, берешь это лезущее, эти «дрова», загружаешь ими печку, пущай горит. Паровозик едет, а ты, типа, сидишь, ждешь – дрова подкидываешь. Они же там накапливаются в тендере, и рука уже сама тянется к следующему полену, в топку его кидает на автомате, паровозик едет, мы ждем, дрова там сами накапливаются, за ними в лес ходить не надо, бога ради, они там сыпятся, сыпятся, сыпятся уже поколотые, все нормально. Побежишь в лес рубить дрова – это же надо паровозик остановить, топку заглушить, пар спустить и по-своему дрова заготовить – не надо! Пофигу. Среды уже достаточно. Это же мир взаимодействия, обязательно что-то к тебе подойдет, обязательно у тебя полезет реакция по твоей узенькой области замечаемого, которая именно тебе присуща по твоему отставанию и наличной среде, которую ты обязательно будешь как-то украшать, оформлять, пока не заметишь как лезущую. Ее и жди, ее и в топку, она – дровишки. Руку протянул, в топку кинул, и сиди, на пейзажи любуйся, жди, когда паровозик доедет, куда надо. И если ты не останавливаешься, не бегаешь, порядок нигде не наводишь, «правильные» дрова не рубаешь и пассажиров не строишь, и так далее, тому подобное, то есть все, что с тобой во взаимодействии, в порядок не приводишь по своему разумению, то и не мешаешь движению паровозика, смотришь, когда-то он, да добежит. Куда? А к тебе. Откуда? А из отставания, то есть из фикции видения, по которой ты мир определяешь, что он вот такой-то, такой-то. И да, по твоему месту и твоему отставанию его видения ты где-то в жопе мира – у тебя понаворочано столько дебильного, что дальше некуда. Ну, какое есть! Твой же паровозик бежит, и до своего, до тебя он когда-то добежит, и какое оно, это твое, да пофигу. И вот, когда уже совсем пофигу, это ты уже волной в третьем. Ты же не сидишь, ничего не делаешь. Ты ждешь, когда дровишко упадет. Там в чем смысл? Не ты пошел, определил, какое дровишко, где взять, а ты ждешь. Оно, тупо, упало, ты его взял, – ты же не сидишь без дела, – и кинул в топку. А паровозик сам едет, и ты ему, опять же, не определяешь, куда – не бегаешь, стрелки не переводишь, как тебе приспичило. Куда надо, туда доедет. Абсолютное доверие к своему месту, что доедешь, куда надо, и все для того, чтобы доехать есть и будет, и никто этому никогда не помешает. Третья степень – это вот это абсолютное доверие, я его называю «ждать». Ждать, то есть вкалывать, исходя из своего места. Что делать: всеми своими выраженностями, этими падающими дровишками, тыкаться вправо, то есть в топку переправлять, не ожидая результата, несмотря, куда там едет, и едет ли он вообще, и не оценивать никак ни один из этапов этого процесса. Для нас, для богомазов, вот это работа, вот это важно. У человеков по первой степени вынь и положь имеемое, иначе плохо будет, по второй степени вынь и положь деятельность по исправлению, по реконструкции имеемого, иначе плохо будет. А нам вынь и положь вот то, что я сейчас показал, и это так же ценно и важно, как для них ценно и важно их. Они там получают временно и в чем-то, и им удовлетворены. Мы получаем во всем и навсегда, и этим удовлетворены. Потому что их временным и в чем-то мы не удовлетворены, хоть тресни: пусть хоть вообще все сложится как надо, а у нас удовлетворенности не будет. Почему? А мы минеральные-животные, мы не минеральные-минеральные, не минеральные-растительные – мы не можем выразиться долго непроходящей однозначностью или действием по долго непроходящему комплексу однозначностей. Нет, мы там счастья не находим, то есть с частью проявления чего-то из ограничения не можем совпасть надолго, чтобы почувствовать себя там всем, то есть по эффекту-ВИР, что вижу, то и реально – почувствовать. Нам часть, с которой можно временно совпасть, не подходит, нам надо во всем и навсегда. Поэтому у нас не счастье от достижения по наличному отставанию чего бы то ни было, а удовлетворенность от выхода из отставания. Соответственно, наше выражение во всем и навсегда, наше самоощущение – это круглосуточная удовлетворенность сама по себе, по барабану, по какому поводу, повод не интересен, наполненность круглосуточная, по барабану, чем и в чем, и достаточность всего для этого. Что есть, того и достаточно, никаких “хочу”, никаких “надо”. Короче в эту третью степень, я ее психологией богомазов называю, мы переходим из психологии человеков. И пока ты в нее переползешь, то по первой степени выскочит, то по второй – это же никуда не девается, их же не уничтожить надо, их не преодолеть надо как-то по пониманию с их точки зрения, а надо пройти с нашей точки зрения. То есть они будут, но будут настолько быстро проскакивать, что будут незамечаемы тобой, то есть в области замечаемого будут выражаться как объектное разделение, но не будут ничего самими собой перекрывать, а таким образом, не будут вступать в противоречие ни с чем, а таким образом, не будет переводов на параллель и, соответственно, не будет развала комплекса, который обязательно аукнется, то есть не за счет связанности комплекса происходит их самовыражение по первой, второй степени. Так что, дровишки падают, мы их в топку кидаем, чумазенькие, ну и хрен с ним, тепло, хорошо, тух-тух паровозик едет, никакой ты тут порядок не наведешь, ибо другого здесь нет: это мир реальности, она выражена нами, а не мы ее творим, и всякую эту фигню делаем. А кому кажется, что он тут что-то творит, ну, пускай руководит временно и в чем-то, с чем он достаточно совпал. Короче, рассасываем свою область замечаемого с точки зрения определенности взгляда на что бы то ни было. Она никуда не денется, но видоизменится по степенной выраженности. И тогда ты волной будешь выражаться из третьей степени, то есть всеми тремя по ходу каждого по роду этого. Третья степень не исключает проявления по первой, второй. Они обязательны, эти проявления. Но когда они по своей обязательности проявляются, а ты их не замечаешь – это рассосалась область замечаемого, ты не из них замечаешь мир, и, соответственно, себя замечаешь как один из объектов этого мира, как объект во взаимодействии с другими объектами. То есть объектное различение никуда не девается – это не наш интервал выхода из отставания, – а самоощущение себя любимого, вот какое будет, то и будет. Это про то, что ты сказал: живу тыканьем, остальное само по себе происходит. Сейчас это лозунг, ты просто ощутил, что такое есть, то есть оно появилось в твоей умозрительности, в твоем восприятии как некий объект, вот так можно. А было бы так уже по волне, так тебя бы не плющило и не колбасило (меня, вон, вообще не плющит, не колбасит). Оно бы все происходило, но на уровне объектного различения: с такой плотностью встретился – достаточное совпадение, вы дальше продолжаете взаимодействовать; недостаточное совпадение – бумс, тебя выдавило другое взаимодействие, потому что их же вокруг миллионы одновременно доступных для области замечаемого, поэтому всегда можно выбрать что-то другое. Тут всегда только замещение, вытеснение одним другого. Но у тебя вытесняется надолго, и ты в нем заезжаешь, и тебе кажется, что ты вот чем-то живешь, а на самом деле просто в твоем комплексе перебор происходит: два комплекса встретились те, которые по плотностям друг друга заметили и этим выдавили все остальные взаимодействия, и там перебор – перебирание идет по роду этого, из которых состоят оба комплекса. Все, что там – тык-тык-тык – не зацепилось друг за дружку достаточно, проскочило, а вот самые большие плотности взаимодействия, бумс, выскочили и по области замечаемого оценились. Насколько застрял, насколько ты там по отставанию минерален-минерален или минерален-растителен, то есть долго не проходит эта однозначность, столько ты через нее воспринимаешь вот эту плотность взаимодействия, на которой ты застрял, которая мощнее всех в тебе, вот именно с этим комплексом сыграло притяжение или отталкивание, это без разницы, потому что реакция все равно какая: притяжением, то есть там восторг какой-то или принятие; отталкиванием – неприятие или негативное – это по барабану, главное, что ты застрял в этом. И вот самая большая плотность сработала, выскочила в область замечаемого, сформировала ее, то есть ты тут начинаешь лишние повторы совершать, а умишко по наличной среде оправдал и построил там картинку мира из того, что замечает наряду с этим. Комплекс-то большой, соответственно, в картинку мира много объектов входит, но что-то доминирует, это и есть «инстинкт». Например, то, что мы вначале говорили по поводу места среди других (по поводу правильности чего-то, по поводу плохости-хорошести и так далее, тому подобное), по поводу безопасности и по поводу фаллометрии или по поводу ценности происходящего, так скажем, ибо ценность всегда конвенциональна. Что-то такое. Там тоже все степени, степени, везде степени, степени, степени. Так что, оно на автомате, но из отставания по эффекту-ВИР тебе же кажется, что оно вот тут сработало такая сборка, и из этого картинку ценности величайшей рисуешь. Выскочишь в третью степень, эта картинка так не будет рисоваться. Будет рисоваться не ценность, а объектность, разделенность на объекты, ибо эту степень проявления, степень отставания видения реальности мы не можем пройти. Это не наш уровень, мы растилка, мы из второй степени реальности на это смотрим, ибо реальность через нас выражается второй степенью своего прохождения. Сейчас реальность проходит вторую степень своего прохождения, и нами это выражено. Поэтому мы там можем только правое от левого отличать, а объектное различение пройти не можем, это животные будут волной третью степень реальности собой выражать и, соответственно, будут объектное различение проходить, то есть им вообще объектное выражение не нужно будет. Но это так, с нашей точки зрения, примитивненько если нарисовать. Нам все равно, что там у них будет, нам важно, что нам надо, а их мы вспоминаем, чтобы просто направление понимать – на раз-два-три.

Так что, ползи себе волной в свою третью степень выраженности. До этого еще далеко, но это возможно, потому что вот сидит товарищ, который спокойненько за неполные двадцать четыре года добрался до достаточного проявления таким образом, то есть волной в третьей степени, чтобы в принципе замечать все не более как объектное различение. А там, где область замечаемого еще проявляется не чисто объектным различением, а все-таки какой-то эмоциональной реакцией и умственным оправданием этого, то есть задерживается, он работает. Задержка у каждого по роду этого обязательная и своя – по сборке, по комплексу сущностных. Каждое по роду этого имеет свое здесь и сейчас выражения по месту в реальности в ходе взаимодействия, то есть имеет свою естественную скорость проскакивания на раз-два-три – трех степеней проявления, что замечается как пространственно-временная выраженность, то есть как выталкивание всего остального из твоего видения. Поэтому в этой степени выхода из отставания это все очень относительные вещи – про объектное различение если говорить. Оно не может быть одинаковым по любому поводу. А так как «здесь и сейчас» (по роду этого) разные, то все равно будешь эмоционально и умственно выражаться, хоть ты тресни. А посему это всегда есть, но, во-первых, оно быстро проскакивает, и осадка, и памяти о себе не оставляет. Ты заезжаешь каждый день все короче, и это явно видно, и ты это даже это не оцениваешь, этим не живешь, не оцениваешь, не отслеживаешь, что сегодня еще чуть-чуть подлиннее, а завтра покороче – тебе уже пофигу абсолютно, потому что уже не мешает. Ты уже степень “мир подстраивается под тебя” разглядел в цветах и красках, то есть тебе достаточно всего, в том числе наличное выражение из отставания тебя не грузит. Живешь и живешь, еще не выскочил достаточно из отставания, чтобы сдохнуть. А сдохнешь или нет, тебе по барабану, ты жив выходом из отставания – вот такое выражение волной в третьей степени. А так как в него входит и проявление с ограниченных точек зрения, то есть областью замечаемого, четко сформированной через область устаканенных взаимодействий, то есть реакциями тела, и через область неустаканенных взаимодействий, то есть реакциями психофизики (комплексами стереотипного поведения), плюс ум еще отдельно замечается, он, типа, оправдывает, – то ты на это все смотришь с одной точки зрения – лезет, и тебе по барабану, тело это, психика или ум, если их делить вот так на три. Ты на это смотришь – вот лезет. И, буквально в следующее мгновение после того, как это своими степенями в тебе выразилось какой-то протяженностью, ты берешь этим и – тыкаешься! О! И вот до этого ты добираешься всегда. С разной скоростью, где секунда, где две, где дольше, но ты этим тыкаешься всегда, то есть замечаешь это как лезущее, и производишь тыканье этим замеченным тобой вправо, то есть оцениваешь это с единой точки зрения, с точки зрения «как любое что». То есть по твоему восприятию (это разумением нельзя считать уже) у тебя там свой процесс описания этого с точки зрения прохождения и, соответственно, превращение этого в действие, ибо иначе никак – ты в объектном различении: либо это действием будет выражено, либо ты застрянешь в поисках новых связей в области неустаканенных взаимодействий, то есть выразишься как человек. Ты либо как человек выражаешься, то есть застреванием в текущем, либо как богомаз, то есть проскакивая человеческое, никуда оно не девается.

Опять интерпретации кручу с разных сторон. Кому надо, будет слушать, а услышит все равно по-своему, и всё равно в результате тыкания вправо, кому какое доступно. Вот ты что-то услышал, как тыкнуться, по моему совету, а что-то и сам нарожал. Я сам все нарожал, мне никто советов не давал. Ты по своему месту – у тебя ангел встречных, соответственно, ты его слушаешь, а как иначе? Слушаешь, делаешь, и самочувствуешь в этой области, он у тебя область замечаемого формирует собой, он же ангел встречных.

Что такое встречный? Встречный – это то взаимодействие, та плотность, которая показывает тебе, где ты в догонянии себя, своего места, где ты в выходе из отставания.

Ну и так далее можно до бесконечности это все крутить, и будем крутить еще, пока я живой, ибо это моя выраженность – трепологией этой заниматься. Твоя выраженность – тыкаться по своему месту, тыкайся себе на здоровье. И коль это у тебя в арсенале взаимодействий есть, и есть достаточно основательно уже, и отказываться от него ты не собираешься, то ждем – догоняем. Наполняй это ожидание не определением со своей точки зрения, что тебе важно, что тебе не важно для тыкания вправо, а «всеми своими выраженностями». Вот что лезет, руку протянул, сгреб. Тыкаемся, то есть кидаем дровишки в топку, и это считаем основой своего проявления, а все остальное какое там, без разницы. И делаем это без ожидания результата, то есть без оценки, зачем, куда и почему. Да пофигу, куда, зачем и почему. По той простой причине, что из сегодняшнего места мы можем что-то определить только по мере своего заблуждения, а какой в этом толк? Само вылезет, куда вылезет, а там посмотрим, ибо ангел встречных есть, и он всегда предоставит тебе возможность той самой встречи, то есть возможность не прозевать своих встречных. Он же на то и нужен. Потому в него ты это и кидаешь. Можно же было самому себе записки писать, как я самому себе, например, пишу. Но я по своему месту теле проявленности достаточен для этого, а ты недостаточен. Соответственно, ты пользуешься ангелом встречных, а те, которые дальше по местам, а их там восемь миллиардов, они уже определенностями занимаются, и там свои места занимают по своим сборкам, то есть средотворят. У каждого свое место. А животные на своих местах, а растения на своих местах, а камушки на своих местах, а ступень сил на своих местах, и так далее, тому подобное. Тут все на своих местах, и наше место где-то посередине между всеми, которые выразились в степенях левее нас и теми, которые выразятся в степенях правее нас. Реальность сейчас посередине своего прохождения, поэтому мы как говно в проруби болтаемся между минеральным и животным самовыражением реальности по ее прохождению, от ее вдоха к ее выдоху переход выражаем собой – рубикон между отставанием и догонянием собой изображаем. Толкал, толкал Сизиф камень вверх, а теперь надо его через шишку перевалить, он сам вниз покатится. Собственно, до этого он тоже сам вниз катился, да ему не позволяли, отсюда и все заблуждения. Ибо, типа, что-то делали с этим. Ага! Короче, так казалось. Но среду надо было сотворить достаточно, чтобы ее хватило с запасиком, что называется, чтобы потом выскочить в следующее. Реальность выскочит, никуда не денется, а что мы тут кумекаем по этому поводу, то наши личные трудности, покуда мы кумекаем. Вот я только что рассказывал про то, что можно вообще не кумекать, потому как всего для этого уже достаточно: обязательно какое-то по роду этого к тебе приблизится, обязательно вышибет из тебя реакцию по твоей сборке и его сборке, обязательно ты в этом застрянешь на какое-то время, то есть выразишься областью замечаемого, и этим можно будет воспользоваться, и ткнуться им вправо.

Что для тебя право – определили по твоему месту в теле проявленности. И ты будешь в это право тыкаться до достаточности, чтобы перестать об этом задумываться, желать этого и хотеть, то есть стать самодостаточным в этом тыканье. И тебе тогда будет все равно, как тыкаться, чем и к чему это приведет. Это становится жизнью, то есть не убиением, потому что пока ты живешь переводами на параллель, не по своему месту, а из отставания чем-то замещаешь что-то, то это убиение жизни. Когда ты перестаешь выражаться по отставанию, а выражаешься достаточно по своему месту в теле проявленности (а достаточное выражение местом в теле проявленности по твоей степени выражения минерального-животного – это догоняние или выход из отставания через достаточное правое взаимодействие, через то самое тыканье без ожидания результата всем лезущим из тебя), происходящее с тобой воспринимается как удовлетворяющее тебя. А что тебе еще надо? За пределы объектного различения мы не можем выйти, то есть мы остаемся в рамках психоэмоциональных реакций, никуда мы от них не денемся, а они организуют твое видение мира. Соответственно, видение мира может быть либо удовлетворяющее, либо неудовлетворяющее. По чему? По самоощущению, по чувствам и оправданию их умом, от этого мы никогда никуда не уйдем. И если ты достаточно тыкаешься вправо по своему месту (на раз-два-три), а не из отставания (из отставания у человеков там счастье по достаточному совпадению, а у нас, хоть имей все и вся, о чем мечтаешь, а все равно будет хреново), ты получаешь самоощущение удовлетворенности, наполненности и безопасности или достаточности всего для этого. Вот такой раскладик с нескольких сторон я очередной раз накидал, и коль я его накидал, значит, еще есть куда, это моя работа. А ты тыкайся, это твоя работа, очередной образ у тебя есть, пользуйся, пыхти трубой.

— Красивый паровозик.

— Да ему уже сто лет в обед, пользуемся уже двадцать лет этим образом, он то так всплывет, то так всплывет, мы ж объектно различающие мир, хоть ты тресни. Область замечаемого коротюсенькая и всем нам одинаково подходит, то есть из нее мы можем одним образом разговаривать друг с другом и понимать друг друга так же, как наши тела могут трахать друг другу, что мозги, что нервы, что гены и воспроизводить друг друга по инстинктам тем самым, то, о чем сегодня говорили. Почему же это так выражено? Потому что мы все в одной области замечаемого, плюс-минус, то бишь вид Homo sapiens – каждый со своим генотипом, то есть со своей аллельной сборкой этого генома, поэтому ж, типа, мы человеки. А уже по какой степени ты себя внутри «человеков» осознаешь и выражаешь, из этого ты строишь свой мир. Человеки его волной первыми двумя степенями воспринимают, а мы пытаемся в третью перетащиться из первой, второй, потому как отставанием мы там, и лезет из нас всегда сначала первое, потом второе при удаче, а рассматривать мы это можем из третьей и, соответственно, не жить этим как таковым, а пользоваться им, то есть использовать как дровишки и бросать в топку, то есть тыкаться вправо. А уже в результате этого тыканья происходит смена видения мира, то есть выход из отставания видения реальности, по которому мы сейчас строим свою картинку мира и изменение этой картинки мира. Чем меньшее отставание, тем чаще на здесь и сейчас текущих по роду этого, с тобой взаимодействующих, ты приближаешься к своему месту, соответственно, все меньше перекрываешь одним другое, соответственно, там нет войнушки, и, соответственно, там нечему страдать в твоем самовыражении, все. Так что, обычный механизм. Если все это с точки зрения какой-то шестеренки разглядывать, то не поймешь, все стучит, гремит, много чего есть, а что происходит, непонятно. А если смотреть со стороны на этот механизм, то как бы ничего не изменишь в нем, и вообще, кто ты такой, но хотя бы понятно, что происходит. Можешь пыль смахнуть, где-то маслица подкапать, он будет дальше работать, может, меньше греметь будет, во всяком случае тебе не навредит. Такой себе притянутый за уши образ, чтобы губонадувательство, что мы тут из отставания чем-то руководим, сдуть.

— Пойду осваивать паровозик.

— Да не надо его осваивать, он – самодостаточный, себя осваивай. Поменьше лишних действий, в том числе осваиваний. Сиди на попе ровно и аккуратненько одну руку просовывай в одну дверь, а в другую пихай то, что выловил этой рукой, что там в нее упало. Минимум движений, все есть. Не иссякнет, не беспокойся. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Чем меньше ты от себя что-то строишь, а больше по среде ориентируешься, – не беспокойся, среда тебя достанет, среда тебя найдет, – тем ближе ты к себе по сути своей. Чем больше среда тобой руководит, а не ты там, как тебе кажется, что-то там выбираешь, улучшаешь, надеешься на что-то, хочешь и так далее, тем ближе ты к себе. Потому как любое волеизъявление – это не выражение собой, а выражение за счет себя, за счет связанности своего комплекса. То есть ты тупо себя разваливаешь, если ты из себя что-то делаешь. Поэтому сидим ровно и мечем дровишки в топку. Сами они туда не попадут, для этого мы и есть, собственно, это как раз наша роль. Меньше на себя брать нужно. «Бога надо бояться», – всегда говорю. А вот, чтобы врубиться, как его бояться, и что это такое, я тут эти речи и веду. Всего лишь только для этого, чтобы не путать божий дар с яичницей, что называется.

Спасибо.