https://www.youtube.com/watch?v=-Ad7pDWV_5w

 

АВ:

Все человеки уверены, что они делают то, что они понимают. Это не подвергается сомнению. Вот что я понимаю, в том я улучшаю, или тут мне мешают, но то, что я вижу, то я и делаю. А ведь ничего подобного, абсолютно, вот вообще. Всё происходит по месту в теле проявленности. По нему притяжение или отталкивание, которое кажется как принятие или неприятие различной остроты и оправдывается умом из отставания. То есть ты всё видишь из отставания, а там как достаточно совпадет или недостаточно совпадает по наличной среде, так и объяснено будет. Но мы-то живём этим объяснением, а не тем, что происходит по месту в теле проявленности. То есть вот этим минимальным совпадением с текущим объяснением: пока притягиваешься по достаточному совпадению, этот товарищ кажется другом; притяжение закончилось, он же кажется врагом. А он никакой не враг, у него и в мыслях ничего такого не было, потому что у него ещё притяжение – он друг, а ты его врагом считаешь. Потом оказывается, что мы учли не все вопросы, связанные с этим, но уже поздно. Чувствуешь-то ты его врагом, осадок остался, и всё такое. И вот мы живём все до одного так по всем до одного вопросам.

Вся наука, все великие ищут законы, то есть оправдывают то, к чему они притягиваются и что им кажется по узкой области замечаемого, по которой они могут это оценить с точки зрения некой целесообразности по наличному отставанию. А про место в теле проявленности ни у кого и мысли нет. А тут всё происходит по месту в теле проявленности. Может, заметил наконец-то, что из тебя только лезет, и изредка ты можешь более менее сразу заметить, что из тебя лезет, а всё остальное время ты находишься в некоем «я», которое этим лезущим живёт. А можно любое, чем ты живёшь, заметить, что оно лезет, пока оно лезет, и так не выпасть из видения по своему месту, а значит, и не навредить своему комплексу. Сейчас ты уже замечаешь достаточно, чтобы мысль пришла в голову: наверное, всё лезет. А ещё недавно всё это было твоим личностным проявлением, это ты был такой. А теперь уже достаточно заметно, что лезет, чтобы сделать вывод, что, наверное, всё лезет. Заметь этот расклад.

Я занимаюсь тем, что вывожу тебя из «кажется», что ты тут живёшь вот тем, что и как ты ощущаешь и понимаешь. Нет этого! «Я», личность появляется в отставании видения происходящего по месту. Рассмотрев со стороны, хотя бы теоретически, как отставание работает эффектом-ВИР, можно прийти к абсолютно логичному, простому, разумному выводу, что это полная хрень – принимать видимое (ощущаемое и понимаемое) тобой за действительное со всеми его целесообразностями и врагами, которые мешают этой целесообразности следовать. Все богатство человеческого проявления из области такого чуда – оно настолько же ценно, как и иллюзорно. И лишиться этого «чуда» пока в этом мире ещё никто не сподобился.

Великие – учёные, будды, христы – ратуют за исправление, ведут к лучшему. Лучшему с чьей точки зрения? Там начинаются обоснования доступного по наличному отставанию, но они все из того же отставания. А вот так, чтобы само происходило, и ты соответствовал этому самопроисходящему, то есть вот оно лезет, и тебе его достаточно, такого еще нет.

Например. В данный момент по достаточному совпадению лезет то, что я называю «подходящее к тебе», а соответственно, оно подходящее тебе. А в следующий момент оно же лезет уже по недостаточному совпадению как неподходящее к тебе, которое ты замечаешь из отставания как все еще подходящее к тебе. И если ты человек – ты попал на чудо, и будет тебе худо. А если ты видением правее, то упал на попу и ждешь, пока не появится достаточное совпадение. Не появится – ну и хрен с ним; появится – будешь к нему относиться как к подходящему к тебе, а соответственно, оно будет восприниматься как подходящее тебе, а потому ты тут встречный, и никаких чудес.

Вот я преимущественно выражен как встречный, потому что я по умолчанию в отставании большем, чем все. У меня комплексность такая, что я в большем отставании, что обязательно делает меня заблуждающимся. И можно уйти в такую комплексность, в которой ты заметишь через это свое перманентное заблуждение, что ты в отставании, и начнешь выходить из отставания, а не выражаться этим отставанием через ограничения средотворением и страданием, соответственно.

Чем человек от богомаза отличается? Одно же и то же видится по-разному.

У человека очень большая комплексность, при которой невозможно быть чем-то одним определённо, а приходится в терки вступать, потому что этим одним всё остальное перекрывается. Этого остального так много, что там просто невозможно, чтобы оно в противоречие не входило. Было бы у тебя две извилины, как у камня или у улитки, можно было бы очень долго быть одним проявлением при несменяемой среде. Улиткам уже сотни миллионов лет, и они не меняются, а мы эволюционируем со страшной силой, потому что комплексность высокая. Высокая комплексность порождает большое количество компонентов, в тебе содержащихся, а соответственно, повышение вероятности, что что-то, да попадёт в недостаточное совпадение, и будут противоречия. А мы-то все хотим, чтобы противоречий не было, а это невозможно. Человек – это тот, кто не ведает, что творит и что сам себя уничтожает. Он стремится к хорошему, а в это время всё, что он этим перекрыл, разрушает его комплекс. Так он устремляется всеми фибрами своей души прямопротивоположно тому, что ожидает.

Богомаз – то же самое, но шиворот-навыворот. За счёт ещё большей комплексности становится заметно, что всё, что ты замечаешь, – это порождение ограничения, это иллюзия. Ибо замечаемое – оно определенное, а соответственно, оно перекрывает всё остальное, которое при этом никуда не девается, а лишь незаметно из области замечаемого. И богомаз делает всё то же самое, но не доверяя своему уму и ощущениям, а доверяя своему пониманию вот этой конструкции и переводя свою выраженность в тыканье, в то, что мы называем «вправо». Из «по целесообразности», замечаемой, самоощущаемой как правда жизни, из деления на плохо-хорошо переводит на констатацию простого факта: раз это мир взаимодействия, найди того, у кого уже этой фигни нет, долбайся в него, и у тебя этой фигни не будет. То есть богомаз меняет все целесообразности с точки зрения правды, на одну единственную целесообразность с точки зрения, с кем поведёшься, от того наберёшься. А «с кем» определяет просто: я вижу, что этот не мучится, всё, я буду с ним взаимодействовать: пусть все лезет, как лезет, а я этим лезущим буду тыкаться в него. Как из человеков лезет по месту в теле проявленности и оправдывается из отставания, так и из богомаза лезет по месту в теле проявленности и оправдывается из отставания. Но человеки отставанием живут и считают, что то, что они сейчас делают, такое, каким они его видят, и есть. А богомаз замечает это же самое как лезущее. И даже если оно ему еще не пофигу, он уже находит в себе возможность включить в своё взаимодействие то самое правое – того, у кого уже меньше этого проявления отставания, – и наблюдать, что его отставание сдувается по мере достаточности такого взаимодействия.

Разрисуйте эту картинку проще, чем я её даю, у меня всё ещё сложно. Видеть-то я её вижу просто, а как высказать, так вечно какая-то лабуда лезет со сложностями, что поделаешь, вот такой я бестолковый. Можете – разрисуйте проще.

Выдать же эту модель ученым – это вообще ни о чём. Я её могу выдавать только наевшимся. Учёные никогда её не примут, а соответственно, не поймут, потому что сначала же себя почувствовать так надо, а потом осознать, понять. А не наоборот, как считается за норму у них: сначала поняли, а потом, кто прийдет к тому, что поняли, докажет, что правильно поняли. Там же пальцем в небо всегда – русская рулетка, только не шесть патронов в барабане, а миллиарды. У них сколько теорий? Море! Сколько учёных – столько и подходов. А что такое ученые? Это ограниченно видящие. Если ученый не будет из ограничения видеть, он это ограничение собой не представит, он его не будет выражать. Забери его из ограничения – он же как ученый тут же прекратит существование. Какой же он будет «учёный»? А мы как раз из ограничения любого выводим. Какой учёный поймёт такую модель устроения мира?

Архив свой перебирал, смотрю, там ссылочка: «похожее на моё». Пошел по этой ссылке, а там товарищ прямо сейчас выдал лекцию по поводу прозрения в вопросе мироустроения. Ученый нейрофизиолог, биолог, физик, химик и плюс философ, популяризатор науки. И вот он выдаёт прозрение, что вполне возможно, что человек – это такое выражение, которое своим сознанием придёт к осознанию Вселенной, и Вселенная будет жить осознанием этого человека, то есть они объединятся – когда человек осознает Вселенную, Вселенная будет выражена этим человеком. Абсолютно прекрасная штука, чем мы как раз и занимаемся. И начинает про квантовую механику, откуда у него якобы и прозрение. Попробуй я ему сказать, замените все элементарные частицы и взаимодействия, ими выраженные (ибо элементарные частицы по стандартной модели являются переносчиками взаимодействий), на одну единственную «элементарную частицу» – «плотность взаимодействия», и дайте ей одну единственную характеристику – «однозначность». А так как всё течёт, всё изменяется (мы это просто наблюдаем, и из своего наблюдения строим антропный принцип – всё от человека, но оно так и есть, мы же по-другому не видим), то вот вам три степени потери этой однозначности, коль всё течет и всё изменяется, а другого нет, кроме однозначности этой плотности взаимодействия. И вот вам прохождение как принцип мира, в который вкладываются все до одного его выражения, в том числе тех учёных и того, что будет за ними. И там отнюдь не покорение Вселенной на суперкосмических скоростях и суперспособностями человека. Ничего подобного. Это можно объяснить, показав, как работает отставание, – то, что я сейчас тебе рассказываю, – что при повышении комплексности сначала мы сами себя дурим со страшной силой тем, что свято верим в видимое нами, ибо из однозначности невозможно иначе, чем самоубиваемся. Потом, с ещё с большей комплексностью, это начинает замечаться, и в область замечаемого встраивается выход из видения только по области замечаемого… Попробовать сказать можно. Но услышит только наевшийся.

Вот твое же заявление, с которым ты сейчас пришёл, что ты там что-то заметил, что оно не такое, как тебе кажется. Тут всё не такое, как тебе кажется. Всё, абсолютно всё! Место в теле проявленности мы не замечаем – это то самое, что из нас лезет. Мы же свято верим в то, что всякое замеченное можно разумно обосновать. Нельзя из ограничения обосновать всё из тебя лезущее. Нельзя, потому что лезет по области видимого и невидимого, а ощущается и оправдывается умом только в области замечаемого, а она никакая. Но её достаточно для того, чтобы этот комплекс пожил шестьдесят-восемьдесят лет, при самом лучшем раскладе. Каждое твоё «я головка от патефона» – мнение, суждение – живёт несколько секунд, а ты в нём зависаешь и, всё остальное отрицая, многократно его раздуваешь, считая реальностью, все остальное из этой своей реальности выдавливая. То есть появляется вот то самое «я», которое самоощущает и бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу – расписывает: «О, мне страшно-страшно! Что нас ждёт?! Как у нас теперь будет?! Как надо?..» Вместо того, чтобы в это время сделать что-то полезное, чтобы было всё нормально. И до этого десять лет не пялиться в новости футбола и ругаться с супругом, а новую профессию себе организовать или еще что-то сделать, чтобы обеспечить себя. Нет же, страшно-страшно, и ни одного действия по поводу выхода из этой «страшной» ситуации. Вот это – мы! И среди нас есть те, которые могут что-то сделать, и они делают, и мы говорим, замечая такое: так вот же, можно же сделать! Да, можно, только не тебе. Ты бубонением выражен по этому поводу, а они делом, потому что они по своему месту в теле проявленности здесь в достаточном совпадении, их туда притягивает. Они такие, потому что не могут этого не делать, а не потому, что они разумно к этому подошли, приняли правильное, взвешенное решение и следуют ему. Кто-то должен быть по роду этого в достаточном совпадении? Ну вот те, кого ты там видишь, они и есть. Но это не разум, это не воля, они просто по-другому не могут, из них это лезет. Вот из них это лезет, а из тебя лезет бубнёж по этому поводу, потому что он комплекс более левый, у него комплексность меньше, и он может надолго совпасть со средой по роду этого. У тебя комплекс намного больше, в нём понакручено всякого, соответственно, он быстрее проскакивает и ни в чём задержаться не может. А отставание то же самое, то бишь доверие тому, как по уму это оправдывается – вот тебе и сплошной бубнёж. И можете считать, что те «деловые люди», а ты бубнежом занимаешься, да сколько угодно, это что-то изменит? Ты этим бубнежем всё равно так и будешь заниматься. Поэтому я для тех, кто бубнежом занимается, с меня начиная, предлагаю простую вещь – вы занимайтесь бубнежом, но его замечанием как лезущего ткнитесь вправо! Смотришь, по твоей комплексности сдуется вот то оправдание, которое никуда не ведёт абсолютно, и твой комплекс тут ещё для чего-то, да сгодится. А вот мы и посмотрим, для чего он там сгодится. И как будет, всё равно так и будет.

Если утилитарно говорить по поводу нашего самоощущения, то, как по мне, чем меньше страхов, тем спокойнее живётся. Что толку от тех страхов, которые ты сейчас переживаешь по поводу того, что с вами будет? От этих страхов что-то изменится, что ли? Но они так прекрасно портят жизнь. Так вот, я предлагаю этой остротой заниматься, коль это единственное, что мы действительно по делу можем, а в остальном мы только бубнежом можем заниматься. Моя задача одна – не можете сами что-то придумать-сделать, а только умными себя считаете, слушайте АВ. А АВ говорит простую вещь: заметил, что полезло, ткнись, а там как-нибудь вывезет. «Как-нибудь» не в смысле, что как попало получится, а «как-нибудь» потому, что ты не разглядишь, каким это образом происходит. При этом никаким полезным делом ты все равно не займешься – просто по факту судим. А тыкание у тебя получается. Вот и сосредоточивайся на тыкании.

Это всё к тому, чтобы у тебя раскрылись глаза на то, какой ты в действительности, а не каким ты себе кажешься. Вот когда ты врубишься, что тут все на своих местах, как бы это событийно ни выражалось, то единственное, что точно произойдёт, – это отвалятся все страхи, ибо они из отставания. А в отставании самообман всегда, без вариантов, даже если у тебя всё прекрасно! Какое прекрасно, если всё путем развала комплекса?! Причём, комплекс – это же не только тушка, это же и события, с ней случающиеся. Откуда же несчастные случаи появляются? Всё же во взаимодействии. Так что там весь спектр, что называется.

А если хотите в пример взять тех, кто всю жизнь прожил удобно и в восемьдесят лет помер счастливый, богатый, и всё у него прекрасно, и даже зубы целы – найдите мне такого хотя бы одного для смеха среди окружающих вас. А если найдёте в какой-нибудь глубокой деревеньке, то скажите мне простую вещь: вы так сможете? Тогда лучше с муравьёв пример брать, с ромашек и с камней на дороге. С теми вообще уже сотни миллионов лет ничего не случается. Какие были, такие и есть. А раз мы говорим о человеках, то давайте будем уже правду себе говорить: как мы хотим, чтобы было по примеру кого-то, мы не сможем. И второе, все эти примеры – сплошной обман, потому что все всем обычно показывают только положительное, а отрицательного не показывают. Любую передачу о знаменитостях возьми или в интернет зайди, где они правду говорят, и там, кроме горя, вообще больше ни о чем не говорится. А мы этого не хотим, мы хотим, чтобы было хорошо. Вот это «хотим, чтобы было хорошо» – это величайшая обманка отставания. И ничего в ней плохого нет. Так надо для того, чтобы средотворили, иначе же никто не шевельнется. А нам средотворить не подходит. Давайте заниматься тем, что нам подходит. Раскрывай глаза. Всё равно ничего не дойдёт, но хотя бы поговорить об этом уже можем. И когда уже сильно-сильно зашкаливает, сильно-сильно страшно, сильно-сильно больно – вспоминай вот это, точно попустит. Вот точно!

Страх работает только там, где в него верят. А у нас уже с верой так себе, у нас одна надежда осталась. Любовь уже рассосалась, вера уже рассосалась, ну а надеяться мы никогда не прекратим, ну и не надо. Это же эффект-ВИР в степени «важно». Мы всё равно дальше неё не выйдем из отставания. Покидание объектного различения – не наш интервал выхода. Но для нас и выражения эффектом-ВИР в степени «важно» вполне достаточно для того, чтобы наконец-то разглядеть, что, зачем и почему, и перестать невольно заезжать во что-то и по нему себя самоощущать как живущим ним. А где и заезжаем, и ещё не замечаем этого, ну что поделать? Там работаем, другого всё равно нет, а так хоть пользу не пропускаем.

И всё равно всё, что я показываю, это даже для меня теория. Не можем мы то, что я показываю, самоощутить как правду жизни. Это просто невозможно. Ну и не надо, мы же из отставания смотрим, главное, как оно проявляется. Вот у меня по факту проявляется полным отсутствием страхов как таковых. У меня просто гормонов не хватает на страх. Такое возможно. Тревожность? Бывает, но только по факту. Общего фона тревожного нет, а вот по факту, когда что-то не так, бывает, вылазит. Я, как все, сначала тревожусь по какому-то поводу, что ой-ой-ой, будет плохо, если попал в недостаточное совпадение, – это секунды, буквально, потому как однозначность же сначала. Самое главное, что такого практически не случается, просто нет, где вот так проявиться. Но я готов к тому, что так в любой момент может случиться. В любой. У меня всё в порядке с боязнью бога. Я никогда в жизни не расслаблюсь, как расслабляются человеки. Они могут кайф получать от чего-то. Я никогда кайф ни от чего не могу получить, потому что у меня разлет всяких вероятностей просто подразумевается в качестве возможного. А кайф можно получить, только когда ты во что-то одно заехал, оно всё остальное перекрыло, и ты, кроме этого одного, ничего не видишь; ну а там по совпадению – кайф или облом. Эффект «одинокой селёдки в бочке» – просветление – весь мир для меня, а я в нём как бог. Вот человеки кайф и ловят, где ни попадя. Я так не могу, я ни разу в жизни ни от чего кайф не получал, потому что у меня комплексность высокая, я сразу кучу альтернатив вижу. А там всегда что-то найдётся, что в недостаточном совпадении, и само такое положение дел перекрывает саму возможность появления какого бы то ни было кайфа (ну, или облома, что одно и то же по сути). Поэтому я никогда в этой жизни не получал удовольствие, ибо я никогда не выражался отставанием не своей комплексностью, вот так скажем. Я потому и ангел встречных. Я всю жизнь в настороженности прожил, и сейчас в ней живу. Но если раньше я ничего не понимал и чувствовал себя вывернутым мясом наружу, то сейчас я понимаю всё изумительно, и эта настороженность моё осознанное состояние, моя работа – жизнь прохождением всякого замеченного на раз-два-три. И это происходит буквально за моменты: любое, к чему возникает хоть какое-то заметное отношение, или, иначе, любое, где на средовой стимул возникает заметная, выделенная из потока реакция, буквально на глазах проскакивает все три степени своего проявления. Прекрасного для меня вообще уже ничего нет, как и ужасного. А вот что-то «не так» есть, та самая тревожность. Но его нет такого, чтобы его замечать как нечто существенное и по нему оценивать свою жизнь. Вот такого уже нет, таких плотностей. А там, где меня вышибает в недостаточное совпадение, я плюхаюсь на зад и жду, когда проскочит. До плюханья осознанного на зад и наплевательства «как будет, так и будет» проходят буквально секунды. И это уже неудобства не вызывает. Вот и вся моя тревожность. И это единственное, что ты как образ «будущего для богомазов» можешь иметь в виду.

Стремиться туда бестолку, ибо оно либо есть, либо его нет. Когда нет, что толку стремиться, когда его же нет. А когда есть – оно уже есть. А вот единственное, что мы действительно можем сделать, это догнать себя достаточно. Это для нас, что называется, материально. Ибо, пока мы в отставании, мы видим как человеки, а для человека материя – это определитель его места в этом мире. Для него мир материален, что является заблуждением, но по этому заблуждению возникает тот самый эффект-вау, эффект-ВИР, которым и выражена его материальность по самоощущению из отставания. Для нас же материальное – это правое взаимодействие, выраженное замечаемым как тыканье вправо, которое всё решает и рассасывает материальность выражения из отставания до той степени возможного выхождения из неё, которое нам присуще по месту в теле проявленности, перегнать которое мы не можем, мы можем его только догнать. Вернее, можем догонять достаточно. Ну что-то такое накрутил. Пусть будет так.

Нам с тобой дай бог сообразить, что это теория про то, что мы не то, что ощущаем и понимаем. И по наличному месту в теле проявленности, выходя из отставания, мы можем добраться только до границ видения через притяжение-отталкивание, а дальше нет, хотя и это тоже иллюзия. Теоретически я могу чётко по полочкам разложить, почему нет никакого притяжения и отталкивания. Но я пользуюсь установкой «притяжение-отталкивание», потому что это пределы моего самоощущения по отставанию. Я никогда не смогу самоощутить себя правее, чем притяжением-отталкиванием, развернутым до принятия-непринятия по первому впечатлению, а дальше ожиданием того, что отталкивание проскочит и притяжение до меня доберётся.

Так что, вывод один: тыкайся, долбайся; что получится, то получится. Сколько дотыкаешься, столько дотыкаешься. Остальным всем, что тебе там кажется, крестись. То бишь тыкайся! Это же и есть то самое: кажется – перекрестись; заметил, что лезет, – тыкнись. Сначала мы даём вертикаль, а уж горизонталь там какая при этом проявилась, та и будет. От горизонтали мы никуда не денемся, ибо из отставания мы выйти не можем, у нас интервал ограниченный выхода из отставания, то есть мы навсегда в нём всё равно останемся. Объектное различение мы не потеряем, соответственно, мир для нас всё равно будет материален, хоть ты тресни, соответственно, будет недостаточное и достаточное совпадение, а соответственно, будет притяжение и отталкивание. И хоть ты обмечтайся, саму правильность мы до конца не сдуем, но мы можем её сдувать. И вот если это достаточно делается – это и есть догоняние своего места в теле проявленности. И там достаточно удобно. Вот это разговор о возможности, нас касающейся. И тут мы, слава богу, крутые – губы не надуваем, лишнего на себя не берём, а то, что нам присуще, разглядели-таки. Ну а когда там, где из тебя лезет, ты еще не замечаешь, что лезет, и проваливаешься в это, и живешь этим – тут ничего не поделаешь, что есть, то есть. Человечество вообще ни о каком «замечаю, что лезет» даже речи не ведёт. Хотя в тех же восточных философиях полно про это сказано, а что толку? А где третий ингредиент? Он до сих пор «секретный». Где ты? В кого ты тыкаться будешь? Ибо выход-то из этого замечаемого лезущего, причем, из лезущей оценки, то есть по отставанию, а не из лезущего выражения по месту в теле проявленности, где? Там же, в философиях этих всех, не лезет по месту, а лезет по оценке. То есть оценку надо менять – со страстями расставаться. Оценка неправомерна, неправильна. С ней надо расстаться. Каким образом? Праведными путями. Ну, вперёд. А к праведным путям ведут великомученики, которых на крестах распяли, и всё нормально. И так далее, и тому подобное. Соответственно, воз все ныне там. Покуда с оценкой носятся: от нее страдают, и ею же пытаются от нее избавиться. А работает место – вот его и подключай. Не видишь ним? Задействуй того, кто видит.

Так что, тыкайся, тыкайся, тыкайся. Тыкание – это жизнь. Тыкайся, как дышишь. То есть не потому, что надо, что куда-то приведёт, что-то даст, а потому что не тыкнулся – не живёшь. Тыкаешься ради тыкания – это тот самый третий «секретный ингредиент», где появляешься ты, наевшийся предыдущим. Ты здесь только появляешься, потому что тыкание – это по месту в теле проявленности. Там никаким отставанием и не пахнет. Имеется в виду, в пределах нашего интервала, потому что, опять же, объектное различение мы не можем убрать, поэтому мы тыкаемся так называемым материальным выражением, физически воплощённым в АВ, замеченное лезущее, смартфон, буквы, палец – сокращение взаимодействия до тыка буквой, в которой никакого смысла, в который ты заехал, нет.

Место наше в теле проявленности, оно до пределов объектного различения, а посему мы тыкаемся интеллектуальными объектами – мы разрушаем их объективность, а действие при этом происходит. И само разрушение, ты же не берёшь что-то там, просто лишь бы набор букв настрочить, ничего подобного – ты берешь интеллектуальный объект, который по отставанию тебе представляется как физический, и развенчиваешь его, превращая его в буковки. А самое главное, с кем ты взаимодействуешь при этом. Потому что хоть обпревращай в буковки что угодно, но если нет взаимодействия с тем, кто уже это дело по самоощущению прошёл, то и никаким тыком вправо это не является. Учёные вон сколько буковок пишут, а из них только следующие буковки, следующие смыслы вырастают. А нам надо потерять любой смысл. А потерять любой смысл можно только одним способом – взаимодействием с тем, кто правее, кто комплексностью своей шире выражен, воспользовался этим и уже вышел достаточно из отставания. Соответственно, взаимодействуя с ним, будешь тоже достаточно выходить из отставания. Какого? А какое тебе присуще! Насколько выйдешь? А насколько протыкался!

Всё абсолютно логично, последовательно, причинно-следственно, никуда мы от этого не денемся, будем развивается в «правильном» направлении, но присущем только нам. Ждать, когда тебя кто-то поймёт, в том числе и ты сам – святая наивность. Посему тыкаемся тем, что лезет, замечая, что это лезет, в ангела встречных без ожидания результата. Прочь оценки. А если не можешь без оценки, оценивай с точки зрения «как устроено» по прохождению. Что? А то, что лезет, которое ты так заметил. И замечай, как оно лезет и как ты замечаешь, что оно лезет. Вот и крутись вокруг этого, уж если хочется что-то там развивать и в чём-то бубнить, и ты от этого пока отделаться не можешь. Я тоже не могу, а мне и пофигу. А зачем я должен от этого отделываться? Я же должен как-то проявляться – ну вот я и проявляюсь: в проявленности же нет ничего, кроме проявленности. И это проявление мне никак не мешает. Делал бы не это, делал бы что-то другое, проявлялся бы не этим, так другим отставанием. За пределы объектного различения мы выйти не можем. А где можем, мы даже этого не заметим. Поэтому я буду продолжать работать там, где я ещё в отставании, и посмотрим, что там дальше будет. Ожидать результата – глупость, потому что я могу ожидать только из наличного положения в отставании, а это заведомо заблуждение. Я лучше буду тыкаться без передыху. Буду замечать, что я тыкаюсь, и это замечание, что я тыкаюсь, – а из меня это лезет на автомате, – буду расписывать бесконечно, чем я и занимаюсь круглые сутки. Я не смотрю, какое я событие произвожу; я смотрю, как я заметил, что это событие из меня лезет вот таким-то образом. А лезет из меня оно всегда одинаково – сбеганием из наличной степени видения, то есть тыком вправо.

Сбегаю-то из ощущения и осмысления. Я любое ощущение и осмысление сдуваю до образа «как устроено». Это мой тык – замечанием, что лезет вот такое сдувание, то есть правое. Я не живу событием. Я живу замечанием, как из меня лезет оценка «как устроено по прохождению». Ею я живу, она у меня круглосуточно. Я, наверное, и сплю этой оценкой, если по снам посмотреть. У меня практически нет переживаний по поводу происходящего со мной. Хотя тоже что-то делаю, хожу, шевелюсь и прочее. Но это настолько быстро проскакивает до оценки по третьей степени, что уже не отмечается как нечто отдельное от чего-то другого настолько, что его можно выделить и как событие разглядеть. Остался только план физических проявлений. Ну так я же ещё не вышел из своего отставания достаточно, чтобы и там не выражаться неким отдельным проявлением от некоего всего остального. Посмотрим, куда это приведёт, мне пофиг, мне сам процесс интересен.

И, опять же, что значит «интересен»? Я по-другому не могу, я тыкаюсь, как дышу. И вам эту картинку показываю, потому как вам чем-то нужно замещать имеемое по ходу смены видения. Свято место пусто не бывает: как-то же иначе понимать мир, взамен того, чем наелся, надо. Смотришь, потихонечку до вас доходит. Так что ничего нового в вашей жизни по событийке не ожидается, то есть по примеру ожидания человеков там вас спасение не ждет, все будет то же самое, только до этого ты со страшной силой боялся чего-то определённого, а сейчас будешь бояться неопределённого, может быть, а может, уже и не быть. Мы живём страхами, а не поводами к страхам. Нет никаких поводов. Страхи либо есть, либо их нет. А какой там повод – это оправдания, чтобы сбежать хотя бы на секундочку и спрятаться. А коль спрятался, то всё, жопа, это за счёт связанности комплекса.

Я не предлагаю, как человеки, лучше прятаться или не прятаться, а грудью встречать невзгоды. Ты наевшийся – ты не сможешь не прятаться, ты вообще только этим занимаешься. Я предлагаю тыкаться вправо. Это рабочий элемент, всё остальное – кажется. Надеюсь, уже дошло до тебя, хотя бы теоретически, что тебе всё кажется, всё! Как только оценка пошла, и ты не замечаешь, что она из тебя лезет (как лезет – без разницы; что лезет – без разницы; главное, что она лезет), то всё, ты в полной жопе. Там всё равно как будет, так и будет. Генчиками ты не управляешь, хоть ты тресни: они где-то совпадают, а где-то не совпадают – где-то притягиваются, а где-то отталкиваются – это их дело. Как так было миллиарды лет назад, так и сейчас это так, откуда там какое-то понимание возьмется – так было всегда, и так будет всегда. Нам категория «всегда» недоступна для осмысления, поэтому мы тут начинаем годами мерить. Ну вот миллиарды лет мы уже за пределы объектного различения не можем выйти. А это генчики и только генчики.

У встречных не будет категории объектного видения. Нахрена оно сдалось, когда есть понятие «прохождение»? Категория «всегда» тоже временная, отпадет, потому что временное выражение при этом теряется. Как учёным самоощутить модель, которую я представляю, и у которой даже названия нет до сих пор? «Модель богомаза», вот и всё. Так и нам не дано понять детально, как будут выражены встречные, хотя нюхом я это чудесно понимаю. А описывать для человеков я вынужден это аж через ступеньку, человеческими смыслами, терминами и ожиданиями результата, и тут-то, как раз, облом понимания настаёт. А мне, например, всё там ясно, и даже не хочется разбираться, потому что и так всё понятно. А треплюсь я только там, где я на ступеньку всего правее, для того, чтобы у вас контакт был с неким будущим, которое якобы вас ждёт, а на самом деле, в которое вы долбаетесь сейчас. Само понятие будущего, оно же тоже только из ограничения. Будущее может быть только у того, кто каким-то образом себя сейчас оценивает, и по этой оценке с ним и случается, то есть ничего по сути не происходит: он в каком ограничении видения был, в том и остается. Поэтому ни о каком «будущем» как таковом вообще речи вести нет смысла. То будущее, которое любой человек может себе представить, никогда не случится; ибо, если это не так, то тогда получается, что никакой реальности самой по себе нет, а вот то человеческое представление будет развиваться как некая реальность. Ну чушь же полная! Каждый человек смотрит из той степени, которую он собой выражает, а в следующем степенном выражении происходит измена предыдущему, а соответственно, никакого будущего у этого предыдущего с его точки зрения просто быть не может.

И раз уж таких понятий как «будущее», «истина», «реальность» в том, что мы видим и по нашему оно такое есть, не существует, то уж и всего того, что ты мнишь как некое «я», которое куда-то что-то зачем-то и почему-то – тем более нет. А посему привыкай к мысли, что ты, кроме самообмана, ничем не живешь. Страшного в этом ничего нет, этот самообман нужен для средотворения. Сразу вопрос: кому нужен? Тебе, например: если ты наелся этим, теперь оно нужно для того, чтобы из него можно было выйти. Ты без него не выйдешь, оно же средство для выхода – «дровишки». У тебя очень хорошая по этому поводу образная картинка: всё в топку, в топку, в топку. Прикольный такой образ паровозика, где в тендер падают дровишки, и их надо оттуда в топку. Ты его хорошо освоил, он тебе зашел. У тебя все в топку, в топку, в топку. Круто! Продолжай, долбайся. Ещё лет десять протянешь и, если не сдохнешь от обжираловки, посмотрим, докуда паровозик доберется.

 

Клиент:

Классно! Это так по общему самоощущению, больше и ничего сказать. Просто вот классно и всё. Классно в своём. Что еще сказать? Всё остальное будет только портить картину.

— Нельзя испортить то, что не портится. Мы до жизни добрались, так что можешь портить сколько угодно. Эта штука непробиваемая, она есть. А что нам там казалось? Ну казалось, тоже надо было, участвовали в средотворении. Поучаствовали. Кто-то же должен выйти за пределы этого, ну вот, выходим потихоньку.

— Мне нравится.

— Ничего, скоро всё вернётся на свои места. Нам дрова нужны, нам твоё «выздоровление» нахрен не надо. Выздоровеешь, чем двигаться будем?

Сказал тот, который не болеет вообще, и которому это абсолютно не мешает двигаться)).

— Что-нибудь будет обязательно. Ну а как? Надо же, чтобы искрило. Если не искрит, то как жить? Как добывать «дровишки»?

— Дровишки добывать не надо. Они сами справляются. Их замечать надо. А ты с этим уже довольно устойчиво справляешься, практически не забываешь об этом. Полистай свои записки ещё месячной-двухмесячной давности, там еще много было провалов в событийку, а сейчас их практически нет. Это говорит о том, что пришёл к постоянной работе. Теперь осталось эту работу произвести до достаточного. Сколько это займёт? Это по твоему месту и твоему отставанию. У тебя ученический период закончился, остаётся профессиональная деятельность, а она самая длительная. Ради чего учатся? Чтобы учиться? Учатся для того, чтобы делом заниматься долго и плодотворно. Приступай, уже пора самодеятельным, самостоятельным быть. Четырнадцать лет ученичества – нормальненько. Человекам вообще не дано, а тут всего ничего.

— Угу, само. Ну, само и само… Само – часто в это упираюсь в голове. И на этом всё и заканчивается. Как бы дальше уже и не о чем ни писать, ни говорить.

— Тут всё – само. У меня, по моей степени, ученичество длилось двадцать лет. Двенадцать было задекларировано, а сейчас по самоощущению четко видно, сколько я ещё выпендрёжем занимался. Последняя у меня волна такая была, что я всех, кто ко мне приходил, просто раскидывал, выпендрёжем задавливал – последний взрыв якости из меня лез, ценности своего самовыражения. Надеюсь, что уже сдулось достаточно, просто по самоощущению уже негде ему встрять, этому яканью и самоценности, ибо тупо нет остроты, не хватает. Оно же всё в одном ряду. Просто тупо рука не поднимается якать, гормонов не хватает. Так что двадцатка. Мне двадцатками нравится мерить свою жизнь. А пока нравится – это все то же яканье. Три двадцатки прошло, на четвёртую пошёл. А она уже через ступеньку от того, с чего начинал. Вот и красота, будем отдыхать, вкалывая по накатанному.

А у тебя творческий период начинается. Может, опознаешь тыкание как своё творчество, как собственную жизнь. Будешь тыканием жить как самовыражением, а не как инструментом для решения проблем. Нет никаких проблем, проблемы кажутся! Поэтому инструмент там не нужен. А вот жить этим, перейти в жизнь сюда, где тыканье как образ жизни, а всё остальное от него – это дело. Ты это и теоретически понял, и осознаёшь, и самоощущаешь через это. Вот три степени, которые сейчас будешь волной проходить в самоощущении тыкания как своего образа жизни. Посмотрим. Вроде бы линять и сомневаться у тебя прошло. Ты из тыкания не линяешь! А откуда ты всё время линяешь? Из человеческого! По той простой причине, что человеческое тебе не присуще по месту в теле проявленности, ну вот ты и линяешь из него. Так что нормально всё. Тыкайся!

— Раз ты об этом говоришь, то значит, где-то вот тут порожек этот и есть. Значит, уже чуток носик засунул, ну и хорошо…

— Так, но бога не забывай бояться, в том смысле, что пахать и пахать ещё. Надо пахать, а не достижения замечать. Тут только пахать и пахать. И чем дальше, тем больше, потому что все  больше возможностей для пашни. Поэтому тыкайся, тыкайся, тыкайся. Считай, что над тобой гильотина занесена, и только на рычаг нажать, или у виска пистолет, спустить курок – это пара миллиметров, преодолеть его напряжение, чтобы вылетело, и «ага». Тут расслабляться нельзя, надо тыкаться, тыкаться, тыкаться. Надо удержаться в тыкание, чтобы оно тебя признало достойным, и твоё самоощущение совпало с ним, потому что мы по сути того самого будущего встречные. Мы не можем тут вообще ничего произвести. Мы выражение реальности – она тут всё производит, всё делает. Мы можем либо нос задрать, типа мы тут что-то делаем, либо можем встретить и спасибо сказать. И чем больше ты осознаешь себя встречным, тем ближе ты к встречным, то есть правее. Потому что тут ничего нет, кроме правого взаимодействия, по сути этого мира. А что тебе не таким кажется – крестись, ткнись, меньше казаться будет!

Спасибо.