https://www.youtube.com/watch?v=-eW02xez34E

 

Клиент

Я заметила, что болячка – это тоже событийка. Я заехала, пишу всё время про температуру, как мне плохо…

 

АВ

Нет, ты не про температуру пишешь. Ты пишешь, как ты заметила, что лезет. Это разные вещи – абсолютно без разницы, что замечать, что лезет. Главное заметить, что – лезет, и ткнуться этим замечанием того, что лезет. У нас работа: тыкаться тем, что заметила, что лезет. А что там, совершенно без разницы. Сейчас вот это лезет, и ты это замечаешь, сейчас ты этим живёшь, ты в это заехала.

А как болячка не может быть лезущим? Тут всё – лезущее. Сейчас у тебя именно эта плотность вышибает, как тебе кажется, реакцию. То есть ты вот в этом сейчас находишься, оно у тебя в области замечаемого, ты на этом сосредоточена, у тебя эмоции по этому поводу – страхи: «О, болячка, а что же будет?!..» По нашей узости области замечаемого нами нам со страшной силой кажется по эффекту-вау из мухи слон, что вот это ай-ай-ай и ой-ой-ой – объяснить-то мы не можем, у нас не хватает интерпретаций, чтобы с разных сторон на это посмотреть и оно бы тогда рассосалось, разложилось на разные взгляды, на альтернативы, и так вся энергия на тыканье по роду этого разошлась. Чем больше тыков (то есть разного, неповторимого), тем меньше так называемое энергетическое напряжение. Проявленость состоит из тыканий, а мы из отставания замечаем всё большими блоками – комплексами – объектами (то есть через заезды видения – повторами). Соответственно, тыканий, которые именно сейчас, именно вот в этом взаимодействии участвуют, мы не замечаем. Таким образом, мы их перекрываем. По отставанию видения какой-то комплекс у нас в голове сидит как важный, а в этот момент от других комплексов взаимодействий, тыканий для нас как бы нет, не видим через них! А они же происходят! Если бы мы всё тыками видели, мелочами, из которых состоят комплексы, объекты многосложные, но воспринимаемые как целостные, которые составляют наш мир, то вся энергия бы расходовалась. А она не расходуется, она не тратится по той простой причине, что в тех объектах, которые мы из отставания замечаем, этих тыканий, которые в данный момент происходят, для нас нет.

Это трудно с точки зрения человеческой понять, потому что действие от бездействия ты отличить не можешь. Для тебя всё, что в области замечаемого, – это действие, это жизнь, это же ты вот так выражена: эмоции – это жизнь, мысли – это жизнь… Да никакая это не жизнь. Это – выраженность из отставания. Там нет той энергии, которая в это время работает. То есть в малом расходе энергии ты выражена много-много по области замечаемого, а в большом расходе энергии по области видимого и невидимого ты не выражена своей областью замечаемого. Трудно это с вашей точки зрения описать… Остаёмся с тем, что из-за отставания ты не можешь заметить происходящее правое взаимодействие, а замечаешь бо́льшими комплексами, которых, собственно, тут нет – ты их выдумала, это интеллектуальные объекты.

То есть то, что ты видишь, – не такое, какое происходит на самом деле. А раз не такое, какое происходит на самом деле, то самочувствие у нас выражено страхами, тревожностями и всякой ерундой, то есть ты не видишь, как в действительности происходит. А когда не видишь, как в действительности происходит, ты не можешь выскочить из недостаточности совпадения, увидеть вместо стены проём, ты его просто не замечаешь. Проём всегда есть: сколько стен, столько и проёмов, фифти-фифти. А мы упёрлись в стену, потому что это вот такое, и тут запор, а потому страшно, стена – ужас! Нет, это не ужас, это просто стена, иди – найдёшь проём, их много. Но ты упёрлась в стену, и всё, перекрыто. Почему? А я верю тому, что вижу. Я, что вижу – такое оно и есть. Да, оно такое и есть, если из фиксации смотреть. Ты же в стену упёрся, да, кроме стены, ничего и нет. Но чего ты фиксируешься? Это же мир прохождения – стена-то пройдёт, без вариантов, она обязательно пройдёт. Если ты смотришь из мира прохождения, то вот – стена, а вот здесь же – уже проём. Проем всегда есть, как и стена. Но ты упёрлась – стена, и всё: как вижу, значит, такое и есть по самоощущению навсегда – это наше видение из отставания. Из отставания мы не видим прохождения; у нас объектное видение; а объекты – объективные. Ни хрена они не объективные – они кажутся объективными! Но наши эмоции, наши мысли для нас объективные, и мы в них застреваем. А так как застреваем субъективно, то есть каждый хоть немного, но по-своему, то договориться не можем априори, отсюда – страдание. Для творения это нормально, это – механизм творения, чтобы мы заблуждались: в достаточное совпадение попал, и всё, тут хорошо, мы здесь задержались; в это время по прохождению то, что быстрее нас, – ушло вперед, а то, что медленнее нас, – осталось позади; пошло трение – мы попали в другую ситуацию по взаимодействию. Вот мы и средотворим, не замечая этого. Мы не ведаем, что – творим. За страданием не видно.

Из отставания не видно, что там проходит быстрее, а что медленнее относительно нас, – вот мы всё время и попадаем в это противоречие. Это такой механизм: ты застрял в том, что тебе хорошо, соответственно, обязательно попадёшь в противоречие – чем больше комплекс, тем больше противоречий. Вот мы комплексы вида homo sapiens – человеки. Комплексы перед нами – ступени Природы. Например, лисички. Те в меньшей степени попадают в противоречия, поэтому они – лисички. Уже миллионы лет лисички и лисички – они одним и тем же заняты уже миллионы лет. Вот до такого комплекса доросли – и вот лисички и лисички. А у тебя, посмотри, то одни интересы, то другие: среда поменялась – там стало лучше или хуже; среда не меняется – тебе в этой уже плохо, ты ищешь что-то другое. Где лисичка ищет что-то другое? Она своим «лисьим» живёт, и всё. А человек постоянно изменяет сам себе. Почему? Комплекс больше. Вон камни, те вообще ничего иного имеемому не ищут. Ромашки, розочки тоже особо иного себе не ищут – фиксированным набором изменений довольствуются. Лисички, мурашки бегают, прыгают, но в пределах «своего». А человек постоянно носится, посмотри, сколько он насотворял, не было же ничего того, что вокруг. Посмотри, ты же в доме сидишь, сто или двести лет назад таких домов просто тупо не было, их не умели такие делать. Ни о каких компьютерах ещё сорок лет назад речи не было… И так далее, и так далее, и так далее…

Ходишь сейчас, выдумываешь, каким тебе кремом помазаться. Чем ты сейчас живёшь? Тем, чем человечество живёт уже миллионы лет, как лисички, ромашки, камни? Или это выдумано вот только-только? Это же кому-то чего-то было недостаточно, и он полез, и выдумал вот это. И они постоянно выдумывают, выдумывают, выдумывают – средотворят. Но они не ведают, что творят из-за того, что они в отставании видения реальности, и это их подталкивает к средотворению. И поэтому они, человеки, средотворением занимаются, а не потому, что каждому из них что-то на ум пришло, как лучше сделать, и он решил и сделал так.

Мы тоже выражены человеческим, поэтому вынуждены средотворением заниматься, но нам это не подходит, потому что мы по своей сути не можем надолго в чём-то застревать. Поэтому мы занимаемся следующим выражением за человеческим – снижением остроты выраженности в любом. У них способ решения проблем – наведение порядка там, где они – во внешнем мире, как им представляется – живут.

Чем человеки живут? Вот есть внешний мир, объекты. Они оценивают эти объекты. И этой оценкой и самочувствием этой оценки живут. То есть видят какие-то объекты со стороны и их как-то там переживают. По отставанию это сплошное мухослонство и перекрытие одним другого для того – я только что рассказывал, – чтобы среда творилась.

А богомаз живёт тем, что внешними объектами для него становятся лезущие из него переживания. У человека переживания лезут, потому что такое-то такое-то вокруг него – объектный мир, и он вот такой-то такой-то из-за чего-то ему не подходит, а оттого ему плохо – ему так кажется. А если что-то вокруг хорошо, то и ему – хорошо. Вот он и живёт самоощущением по поводу внешнего мира, который по отношению к нему приветлив или неприветлив. И, соответственно, наводит там порядок, перестраивает этот мир – средотворит; либо перестраивает свои отношения к нему, то есть средотворит в области интеллектуальных объектов – выдумок, почему же вот там такое-то и такое-то. А богомазы воспринимают отношение к внешнему объектному миру как то, что из них лезет. Это плюс к тому, что они как человеки воспринимают, потому как человеческое же никуда не денется. Но человеки не понимают, что из них всё лезет, всякое отношение. Они чётко видят, что их отношение потому-то и потому-то, а оно ни хрена не «потому-то и потому-то» – так кажется из отставания. А богомазы видят, что любое лезет, и тогда неважно, из-за чего и какое оно, вот лезет и всё. Не «потому-то» и не «потому-то», а потому что лезет. И чем больше ты замечаешь как лезущее, тем ты свободнее от этого лезущего.

Способ для тебя один – тыкание в ангела встречных, по-другому ты правое от левого не отличаешь. Вот ты замечаешь, что из тебя лезет, и тыкаешься. А что там лезет, не всё ли тебе равно? Вот сейчас лезет болячка, потому что болячка перекрыла всё. Потому что по твоей комплексности, по твоей сборке у тебя вот такая выраженность. Другой, например, у него температура, плевать хотел на эту температуру. Ты, например, на футбол плевать хотела, правильно? А вот здесь заезжаешь. Ну, заезжаешь и заезжаешь, тебе не всё равно, по какому поводу из тебя лезет? Ты заметила, что лезет, ткнулась. И ты всё больше и больше живёшь тем, что ты заметила, что лезет, без разницы, какое оно, и этим ткнуться главное. Это не сразу, это со временем. Соответственно, выраженность богомазом – «заметил, что лезет, и ткнулся» – всё больше и больше передавливает выраженность человеком – «таксист не там встал, поэтому мне плохо». А когда еще так, то тут же: но я заметила, что из меня так лезет, и ткнулась. И таксист тут уже ни причем, это самоощущение пропало, и осадка нет. В следующий раз опять полезло, а ты заметила, что так лезет. И вот это второе передавливает в тебе первое. И когда правого взаимодействия достаточно, богомаз начинает задавливать в тебе человека, и ты становишься богомазом, которому без разницы, какая вокруг среда и какие у него переживания по поводу этой среды. Ну вот лезет и лезет. А так как без разницы, то вот тебе свобода.

Сегодня в какой-то книжке прочитал умные слова – человеки же всё расписали давным-давно; я с удовольствием это беру и со своей точки зрения описываю вот эти их умности: «Лишь потеряв всё до конца, мы обретаем свободу». А теперь скажи, как человек, который находится в зависимости от того, что вокруг него, и он это воспринимает обязательным по наличной остроте, то есть видит из ограничения, при котором это ограничение всё остальное перекрывает, как он может потерять всё до конца? Никак! Не одно, так другое будет вышибать из тебя переживание, положительное или отрицательное. Но человеки считают, что, потеряв всё до конца, мы обретаем свободу. Примеры приводят. Был бизнесмен, у него всё было: квартира, машина, жена, дети, работа и прочее; вдруг случился природный катаклизм или война, и он стоит в голом поле голый, у него ничего нет. Вот что значит потерял всё. И что, куда-то острота его реагирования девалась? На разнице того, что у него было всё, а теперь нет ничего, кто-то пойдёт и застрелится, кто-то с ума сойдет, а кто-то и не почешется, а кто-то по-новой грести добро, вырывая его из рук других, начнет. О какой свободе речь? Самоощущение такое к кому-то приходит: говорят, что когда ты теряешь всё, в миг, когда ты всё потерял, ты обрёл свободу. Им именно так кажется. Почему? А нет ни хрена, ни за что мысль не цепляется, и если горе не перекрыло всё и вся, есть же и такие, то вот она, свобода. Вот они к ней и стремятся, а на самом деле – фикция, все тот же эффект «одинокой селедки в бочке».

А мы на любое из нас лезущее, на любое с нами происходящее смотрим, как на просто лезущее, у которого нет ценности, а так и нет никакого переживания по этому поводу. Ну лезет и лезет. Какое лезет? Ну, вот какое лезет, такое и лезет. Вот тут, я так понимаю, свобода-то только и начинается. Потому что отнимать нечего, нечего терять. Поэтому я бы перефразировал: не лишь потеряв всё до конца, мы обретаем свободу, а когда нам нечего терять, мы обретаем свободу. А как человек сделает «нечего терять», когда он из ограничения на всё смотрит? Никак. То есть для человеков это, как всегда, философская позиция, а любая философская позиция – это выдумка. Сидят люди в каком-то положении, где им всё хреново, все не так, хотя всё прекрасно и чудесно, и выдумывают какую-то сентенцию философскую, что где-то там есть что-то эдакое, и если мы вот так-то сделаем, то туда придём, например, станем сверхспособными, станем совершенными, освоим другие планеты или осознаем Бога, построим такую-то иерархию того-то, достигнем воплощения таких-то идей, и так далее, и тому подобное – и вот там будет счастье и свобода. Вот что такое философия. Она всегда строит что-то, исходя из твоего сегодняшнего ограничения (её же люди делают), какую-нибудь идею-фикс, к которой, если придём, то там будет счастье. И собирают последователей: «Идём все вот туда». И кто в достаточном совпадении с этой идеей, собираются толпу приверженцев, и вот тебе – «философия». Потому что, если нет толпы, нет никакой философии. Кто бы её собой выражал? То есть философия – это всегда выдумка, к которой придём настолько, насколько по совпадению оно случится. И те философии, которые по совпадению, пусть немножко, но, главное, больше других задели ожидаемое, вот те – мировые философии. А сколько их было, которые вообще никуда «не привели»? Соответственно те, в которые до сих пор кто-то верит, надеется и крутится в этой идее – это философии ныне живущие. Но любая философия – это ни о чём, это выдумка, это интеллектуальный объект, который вызывает в тебе некие переживания, на которые у тебя есть силы, чтобы ими пожить, покуда остальные проблемы позволяют этим заниматься и еще не прикончили тебя.

У тебя сейчас башка не варит, я в курсе, но ты – здесь, и молодец! Мои понималки тебе нафиг не нужны. Это не важно. Я, вон, абсолютно не понимаю, что происходит в событийном мире, и никогда не пойму. Это и не надо, ведь понимание всегда из ограничения. Я понимаю только одно: из этого ограничения можно выходить. Каким образом? Тыкаясь вправо! И все мои речи про то, как тыкаться вправо. Тебе понятно, как тыкаться вправо? У тебя есть метод, способ, средство, инструмент?

— Да.

— Всё, больше тебе понимать ничего не надо. Остальное – мои побрехеньки, рассказки – это для меня, потому что это моя вторая степень выраженности, я должен этим проявляться для своего движения, для своего догоняния своего добегания. Я этим и занимаюсь. Если тебе там хочется что-то понять, ты пытаешься разобраться и в этом потыкаться, пожалуйста! Понимай, разбирайся, сколько угодно. Но работает только тыкание вправо. А этот инструмент тебе разложен по полочкам, и ты им прекрасно пользуешься.

Помрёшь ты или не помрёшь от нынешнего вируса, так зацепит эта пандемия тебя или эдак – это вообще никакой роли не играет. Вот как-то там событийка сложится, мы ею не управляем. Ну что, я сейчас тебе скажу, что делать, и ты, выпучив глаза, побежишь это делать, и оно обязательно совпадёт секунда в секунду с тем, как именно надо было сделать? Откуда мы это возьмём? Что я в событийке ноль без палочки – всегда был, именно поэтому и стал ангелом встречных, – что ты ничего не соображаешь. Но из тебя лезут переживания, ты их замечаешь как лезущее и тыкаешься. Поэтому, выживем мы или нет – это дело событийки, уж как будет, так и будет. Но, пока мы живём, мы будем параллелить этому выражению человеческому наше выражение богомаза. И когда его будет достаточно, мы выйдем из человеческого ровно настолько, чтобы не чувствовать себя в необходимости «потерять всё до конца, чтобы обрести свободу». Ну не пойдёшь ты сейчас «всё до конца терять»: вот сейчас вышла голая на улицу, села на газоне, и всё, свободна. Сможешь? Ты сможешь себе отказать хотя бы в чашечке кофе, если его захотелось? О какой «потере до конца» речь, когда ты подневольная скотина, из тебя, что лезет, то ты идёшь и делаешь, и об этом даже не задумываешься. Поэтому у меня по поводу способов человеков навести порядок, кроме «ну-ну, давайте ребята, творите, среда ещё не вся, значит, сотворилась» – больше никакой мысли нет. А вот снижать остроту выраженности по любому поводу или остроту реагирования на что-то, как тебе кажется, что ты же на что-то реагируешь, – это любо-дорого. Когда ты всё будешь замечать как лезущее, тебе не будет казаться, что ты на что-то реагируешь, потому что ты не будешь реагировать. Острота, где ушла, там уже не реагируешь. А тогда понятно, что дело не в реакции на «что-то». А дело в выражении такой-то остротой, при котором вот такая-то плотность кажется триггером, на который ты якобы реагируешь.

А если остроты нет, потому что энергия не скапливается, то там, соответственно, и реакции так замечаемой, так оцениваемой нет. Тогда эти плотности, которые раньше вызывали кажущуюся обязательной реакцию, уже не вызывают такую реакцию. Поэтому мы будем заниматься снижением остроты твоего выражения, любого и во всяком. А сделать это можно только одним способом – достаточно тыкаясь вправо. Для тебя, так как ты не отличаешь действия от бездействия, для этого достаточно взаимодействия с ангелом встречных.

Что значит отличать правое от левого – невозможно объяснить. Это я никогда не объясню. Я по наитию тыкаюсь вправо – это моё место в теле проявленности. Потом я его множественно интерпретирую, то есть на автомате из меня лезет тыкание вправо. Раньше я себя считал неадекватом в мире человеков. Почему? А потому, что из меня лезло вправо по моему месту, а у них по их месту, а оценивалось по отставанию, то есть я, окружённый человеками, считал себя неадекватом. А оказывается, из меня лезет тыкание вправо, которое я теперь замечаю и накидываю на него интерпретации. Вернее, у меня замечание того, как я ткнулся вправо, вызывает переживание в виде описания «как устроено» то, что выражено из отставания человеками и мной в том числе. Я же не из всего отставания вышел, я же по-человечески выражаюсь, видя мир. Я же тоже объектный мир вижу, и я вижу, что вот стоит столб, если я в него уткнусь, то дальше не пройду, мне будет больно, и это девать некуда – объектное различение мы пройти не можем. Но, например, все вопросы, касающиеся того, что мне делать в течение суток, у меня происходят по одной простой установке: подходящее ко мне я замечаю; а когда что-то не подходящее ко мне, я «падаю на попу и сижу на ней ровно», я жду, когда оно пройдёт свою ко мне неподходящесть. Всё, других вариантов нет. То есть я всегда с точки зрения «я встречный». Я – встречаю подходящее ко мне, и тогда оно мне подходящее. А то, что ко мне не подходит, я не встречаю – я «сижу на попе ровно и к нему не бегу», то есть со своей точки зрения, как «я мыслю, значит, существую», как некоторые товарищи говорят, я ни к чему сам по, якобы, своей воле не подхожу – у меня на это просто нет энергии, а не потому, что я такой «умный». Я не доверяю своему уму и своим эмоциям настолько, что сижу на попе ровно, где что-то не так. А где что-то так, я там встречаю и кланяюсь, как японцы: «Здравствуйте! Пожалуйста! Мне вот это делать? Хорошо, я буду это делать!» Как только что-то перекрыло это делание, бум, «упал на попу и сижу на ней ровно». Но в то же мгновение жду следующей команды на действие – такого же не бывает, что проявленное по достаточному совпадению перекрылось чем-то проявленным по недостаточному совпадению; нет, перекрывает только то, что следующее по достаточному совпадению, оно его просто вытесняет. А недостаточное совпадение нам кажется: мы уткнулись в стенку – стенка тут должна стоять, иначе проёма не будет, – а мы: «Беда, беда!» И живём этим отставанием видения, а не действительно происходящим.

Если кажется недостаточное совпадение, шаг сделай правее или левее, и там будет по достаточному совпадению. Но это «кажется» из области замечаемого, и пока ты его достаточно собой выражаешь, будет по нему. На самом деле, нет никаких достаточных-недостаточных совпадений, так кажется из отставания. Поэтому тут терминологическая дырка, яма в объяснениях, так любимый научниками «парадокс», ну и хрен с ним. Я не хочу возвращаться и поправлять то, что мною сказано было немножко неверно, а скорее, с притяжкой. Тот, кто протыкается достаточно вправо и станет жить прохождением и самоощущением себя по прохождению – ему будут пофигу эти мои коллизии изложения. Он через них проскочит и будет общую суть лицезреть, а не какую-то смысловую ошибку, тем более что никаких тут ошибок-то, собственно, и не было. Из другой степени это же самое можно посмотреть с другой точки зрения, вывернуто шиворот-навыворот, как человеки смотрят на прохождение, а видят из отставания не его, а его проявления. А мы начинаем замечать прохождение, вот и вся разница. Но мы тогда уже не человеки, а богомазы, но человеческого в нас навалом. Почему? А мы же из него выходим. Поэтому страдать тут не с чего. Этим работать надо.

Человеческого в тебе навалом, оно ничем не мешает, оно – дровишки. Богомаз, он не с неба спустился, богомаз вырастает из человека. Поэтому берешь своё человеческое, не надо его хаять: «Ой, я тут не разбираюсь…» – тут никто ни в чём не разбирается! Если ты видишь у кого-то что-то получается, это он случайно совпал. И пока он в этом случайном совпадении, ему там кажется, что он такой крутой, но как только его совпадение пройдет – вся его крутость смоется в унитаз, и ты уже, слава богу, это замечаешь. И все эти крутые – ты уже замечаешь, что они крутые только вот в этом и вот в этот момент, а во всём остальном у них там горе, горе, швах, швах и придурки придурками. Наверное, тебе уже сейчас скажи, что вот этот человек гений, у тебя, кроме ухмылки, ничего на лицо не полезет. Потому что само понятие «гений» тебе уже недоступно. Это человек из ограничения скажет: «О, гений!», – а ты сразу видишь, что это такой же человек с руками, ногами, которому надо жрать, пахать, любить и кучу взаимодействий производить. И чем больше он погружён во взаимодействие, которое притягивает его «гениальность», то есть чем больше среды вокруг него, чем больше людей вокруг него трётся, тем больше там будет недостаточных совпадений, а соответственно, больше противоречий и, соответственно, больше неразрешимостей – и его рвёт от этого всего. Если хочешь, чтобы тебя не рвало ни отчего, это надо сесть на попе ровно и вообще ни с кем не взаимодействовать. Как только ты обрастаешь знакомыми и делами, которые надо делать, всё – там обязательно будут противоречия, которые будут тебя рвать, потому что острота-то работает и на хорошо, и на плохо одинаково.

И когда тебе показывают, вон смотри, какой счастливый человек – это так в этот момент и по тому поводу, что тебе показывают. Если у него есть острота эмоционального выражения в этом положительном, то точно такая же у него будет там, где ему что-то не подходит, а что-то ему обязательно не подходит, просто он это не показывает или не замечает. Уже, слава богу, эти шорки у тебя с глаз слетели. Примеров ты мне сама по своим подругам уже море приводила, как они во что-то там заезжают, в это свято верят, а в остальном во всём полный раскардаш. Но они надеются, что всё будет хорошо, и этой надеждой живут – ну, эффект-ВИР, человеческое проявление.

Мы это разглядели, потому что замечаем, как всё лезет, и продолжаем тренироваться в том, чтобы это замечание росло. Тренироваться самому замечанию нельзя, оно приходит с тыканием: полезла событийка, ты заметила, что это лезет, неважно, что именно, главное, что ты заметила и ткнулась – закрыла энергетическое кольцо, назовём так, то есть по степеням на раз-два-три выразилась. Тык в ангела встречных, то есть вправо, делает всю работу цельной, что называется. И тогда ты всё больше замечаешь, что всякое лезет, а что именно лезет – неважно. Замечаешь, что любое проявление – лезет, любое отношение – лезет, любое случаемое – лезет, а не оно такое-то потому-то и потому-то, и, если там плохо, надо сделать так-то и так-то, а если там хорошо, надо задержаться в этом или организовать его так-то и так-то, чтобы оно продлилось подольше. Вот эта шелуха спадает, и ты просто замечаешь, что лезет, а заметив, тыкаешься этим вправо. Если ткнулась вправо, в следующий раз быстрее и больше заметишь с точки зрения «лезет». Вот так это работает.

Соответственно, что из тебя там по болячке лезет, и как ты к этому относишься – без разницы. Вот, что заметила, что лезет, пускай хоть с утра до вечера только про одну температуру у тебя мысли и разговоры лезут – ты не про температуру в меня тыкаешься, а про то, как ты заметила, что это лезет. А тогда не всё ли равно, какое лезет и какое «лезет» описывать как так замеченное, то есть каким тыкаться?

Улавливаешь, в какую сторону я все давлю, давлю, давлю? Пускай человеки наводят порядок в мире, – они таким образом средотворят, – мы будем снижать остроту любого из твоих лезущих отношений. Через что? Через то, что ты заметила, что любое, без разницы, какое, просто лезет. А как мы будем замечать всё больше и больше, что всё без исключения лезет? Одним единственным способом: мы будем тыкаться тем, что заметили, что лезет, – вот, что уже заметили, тем и будем обязательно тыкаться. Чем лучше тыкание, тем больше ты замечаешь. А лезет всё – вообще не надо задумываться. Всякое без исключения – лезет, но ты не всякое замечаешь, что оно лезет, потому что ты застреваешь в лезущем и живешь им. Но все больше и больше замечаешь то, чем ты живешь, как лезущее.

Уловила обстановку, в которой ты живешь?

У человека очень простая обстановка: вот объекты вокруг него – они хорошие или плохие; события там случаются – они правильные или неправильные и так далее; и он в этом варится. И если ему плохо, он пытается избежать его причин каким-то образом. Если хорошо, пытается в этом задержаться и все под это подогнать, чтобы так оставалось. Это жизнь человека, и там огромный красочный мир, куча эмоций, куча переживаний, куча мыслей, куча разных направлений, подходов и выражений. Восемь миллиардов человек вовсю это дело в данный момент самовыражают.

У богомаза всё просто: любое, что ты заметил вообще каким-то образом, – это тупо лезет. Всё, точка. Вот точка!

И всё, что вообще надо делать в этом мире, единственное – это заметил, что лезет, ткнись. Всё, точка! Вместо того всего многообразия. В том всем многообразии, кто как по совпадению выразится, так и будет. А у нас одно – тыкаешься достаточно вправо, снижается острота во всех проявлениях. А по снижению остроты, соответственно, ты все ближе и ближе к тыканию по самовыражению. А по самовыражению, чем ближе к тыканию, то есть к действительности (к незаезжанию в объектное видение, в отставание, в проявленность, в видение реальности через проявление; отставание – это же и есть проявленность, то есть проявление реальности), тем ты свободнее по самоощущению. Потому что не накапливается энергии столько, чтобы она потом выплескивалась чем-то отдельным (тем самым интеллектуальным объектом в связке по роду этого с объектами области устаканенных и области неустаканенных взаимодействий, что по области замечаемого представлено, то есть видится, как некий мир), и ты в этом застревала, и оно всё перекрывало, и за счет связанности комплекса это проявление происходило, то есть он всё больше и больше разрушался, от чего тебе опять было бы плохо и хотелось бы освободиться, и тянуло бы к наведению порядка в очередном, и так далее, так далее, так далее.

Поэтому мы не решаем сейчас вопрос с твоим заболеванием. Я не знаю, как его решать. Вот как из тебя полезет, так и полезет. Сдохнешь – похороним. Выберешься – ну, вот так. У тебя ковид, скорее всего, это он и есть. Что тут страшного? Для твоей сборки он проходит влегкую: вторую неделю слабые температурные мотыляния туда-сюда; потеря сенсорных каких-то проявлений, то есть вкуса, обоняния, осязания, коль вата там у тебя; и ориентацию немножко теряешь. Ну, вот так оно. Развалит он за это время тебе легкие или нет, это только рентген покажет. На рентген ты не идешь, и тут я тебе никаких советов не дам. Оторвется зад – пойдешь; не оторвется – не пойдешь. А бояться антибиотиков – я вообще не понимаю, чего ты антибиотиков боишься? В данном случае антибиотики плохи, если не вовремя. А если начнется воспаление легких, а это уже бактериальное заражение, его надо глушить антибиотиками, по-другому никак, потому что инородные бактерии в твоем организме, и сам организм с ними вряд ли справится. Антибиотики пока еще в какой-то мере справляются, и страшного в этом ничего нет. Другой вопрос, что тебе безграмотные врачи их впихнут не вовремя, а просто так, для отписки. Говорят, говорят, говорят им, что антибиотики ни хрена не лечат, если нечего лечить, но они всё равно их во все дырки пихают. И вроде бы их инструктируют, а ответственности никакой. Ну, тут опять – повезет, не повезет. Повезет, не повезет получить вовремя антибиотики, или повезет, не повезет, что тебе антибиотики впихнут невовремя, и ослабленный ними организм не сможет с вирусом справиться. Так что тут бабушка надвое сказала, зависит от квалификации врача. Где найти квалифицированного врача? Я не знаю. И сказать, что надо идти вот в ту сторону, потому что там попадется такая-то поликлиника, в которой в таком-то кабинете сидит вот такой-то врач, который квалифицированный, и он определит именно в твоем организме вовремя, когда дать антибиотик, и антибиотик не вред нанесет, а пользу… Это как? Да нет такого! Все по совпадет или не совпадет. Поэтому богатые тоже – всё у них есть – мрут как мухи; а бедные, бывает, вылечиваются. Как совпадет. И вот эта идея, что я такая хорошая, за что ж меня Бог наказывает! Да ни за что! Так мир устроен – по совпадалову. Дядя Саша тебе мозги пилит по этому поводу уже сколько лет. Если до тебя до сих пор не дошло, ну, умрешь недошедшая или выздоровеешь недошедшая. Фифти-фифти – либо да, либо нет. Либо помрешь, либо не помрешь, пятьдесят на пятьдесят. Так что, живи себе спокойно. Вот как там твой зад поднимется, куда бежать, туда и побежишь. Я тебе прямых советов давать не буду, потому что тупо не знаю и не считаю нужным.

Я считаю нужным тыкаться вПраво. Тыкание вправо тебе не спасет жизнь по конкретному поводу, но, если жизнь твоя продолжится, тыкание вправо, сто процентов, без вариантов, снизит остроту твоего выражения в этом мире. С каждым снижением остроты вероятность попадания на подходящее именно тебе, уж коли ты все меньше одним всякое иное перегораживаешь по области замечаемого тобой, будет увеличиваться, то есть ты будешь все ближе к своей свободе по самоощущению. Когда придешь к ней, скажешь, прав я был или не прав. По-другому это не проверишь, потому что у нас работа без ожидания результата, по той простой причине, что определить результат из отставания – это только породить иное проявление отставания. Как этим философы занимаются – пальцем в небо ткнуть и идти куда-то, а вдруг совпадет. И свято верить, что там будет хорошо. Ага, сейчас! Поэтому у них МКБ всё толще и толще. И так далее, тому подобное…

Так что, меня параллелят с тем, чем выражены. Живи своим человеческим. Ты от него никуда не денешься. Ты будешь жить событийной жизнью, внешним миром, в котором обязательно будут враги и будут друзья. Тебе будет казаться, что из-за друзей тебе хорошо, а из-за врагов тебе плохо, и никуда ты от этого не денешься. Всё, где ты не вышла из отставания, всё будет выражено вот так, через событийный мир. И ты будешь заниматься там своими болячками, танцами, житием-бытием среди этих гадских гадов таксистов, отношениями со своими родственниками, подругами, жратвой… Вот и вся твоя богатейшая жизнь, в которой в этих охрененно важных делах тебе будет казаться, что, ну вот-вот, мир сейчас развалится или, наоборот, перед тобой развернется «люби меня, люби!» Вот от этой дури, что ты ни хрена не делаешь – ни важного, ни неважного, но это твоя жизнь, и там есть что-то, ах какое ценное, – вот от этой дури, если она тебе надоела, при помощи дядьки Сашки можно избавиться. Протыкаться в него достаточно, острота снизится, и все, чем ты живешь, ты будешь воспринимать таким, какое оно есть, а не «ай-ай-ай, плохо, плохо» или «ой-ой-ой, прекрасно, великолепно, ценно» и «что ж этот гад не меня в Instagram в видео поставил, а какого-то жирного дядьку – надо же ему доказать, что он не прав!» В чём он не прав? В том, что на свете восемь миллиардов людей, и он на другого, а не на тебя глянул? С какого перепуга? А ты его куда, на какой пьедестал поставила? Вообще по его поводу, кроме критики, ничего нет. Так что ты ждешь от него, когда сама к нему только с критикой лезешь? Нет, не доходит? Почему? А лезет! Ну заметь, что лезет, и ткнись этим! Собственно, что ты и делаешь, откуда я эти детали твоей жизни знаю.

Так что, параллелим дядьку Сашку, тыкаемся и помаленьку сдыхаем – от той болячки или от другой сдохнешь, вечно жить не будешь, сто процентов, поэтому наплевали и забыли. Не можешь наплевать? Заметила, что такое лезет, – ткнись. Нам любая острота всегда просто как праздник – её же легче заметить и ею ткнуться. А у нас же задача не в том, чтобы шарахаться от остроты, а у нас задача какая?

— Ткнуться!

— Молодец! Смотри, вата в голове, а слава тебе, господи, закрепилось. Я над твоей мамой вчера ухохатывался. Двадцать раз я ей задаю разные вопросы, а она на каждый вопрос как-то там по-умному отвечает, в то время как у нас ответ всегда один. Я ей прямым текстом говорю: «Ответ всегда один – заметила, что лезет, ткнись. Всё, других ответов не существует!» Так вот, ответь-ка мне на такой-то вопрос, и задаю вопрос, и она начинает: «Ну, это потому-то и потому-то…» Чудеса! А у тебя вон, смотри, вата-вата, а один единственный правильный ответ на все вопросы. Это в отношениях со мной единственное правило на всю вселенную, мне другое не подходит, я только про него буду говорить. Ты же ко мне пришла? Хочешь других послушать, кто тебе мешает? Альтернатив полно, вон мир огромный, люди там предлагают всё, что угодно, и они абсолютно правы в рамках совпадения. А будет это совпадение или нет, извините… Я чем отличаюсь от них? Единственным – у меня не будет по совпадению; у меня будет одно – если ткнулся вправо, заметишь больше, что лезет. А когда заметишь достаточно, что лезет, у тебя по твоему видению «лезть» будет все, а соответственно, где тут возможность несовпадения, когда всё одно? Тут без вариантов!

Этим и отличается жизнь по образу и подобию божьему, то есть по реальности-прохождению однозначности плотности взаимодействия, от человеческой, где с определенной точки зрения реконструируется реальность под эту точку зрения, и человек объясняет, что это не работает, это не так, но делать надо только так. А куда ему деваться? Любой человек так говорит, профессор он или просто соседка, без разницы, там по-другому не получается, вот как вижу – такова реальность. А мы чётко понимаем: как вижу – это не такое-то, это лезет. Вот сегодня лезет – такое, завтра – другое, через секунду – иное, но всё это – просто лезет.

С моей точки зрения это очень выгодная замена, потому как то, что из тебя лезет и в чём ты застреваешь – ты всё равно в нём будешь, хоть ты тресни. А то, что таким образом уже разглядишь, перестанет тебя загонять в это поле случайного выбора, где то так перепадёт, то эдак. И в любой момент может быть жопа, и сто процентов за счёт связанности комплекса, то есть через развал комплекса, а значит, будут страдания, без вариантов.

По-моему выбор очевиден, и тебе его доказывать не надо – ты и так работаешь. Но хотелось бы, чтобы чудеса выветривались из головы. Чудеса выветрятся, когда острота сдуется настолько, что там уже не будет места для чудес. То есть порекомендовать тебе что-то делать, чтобы чудеса в голове не возникали, я могу. Можешь угадать, какая будет рекомендация?

— Заметила, что лезет, – ткнись.

— Ну вот и всё.

Пожалуйста, для того чтобы предупредительность работала, не надо сокращениями заниматься. Все три степени всё время в голове, пока они для тебя родными не станут: «заметила, что лезет, – ткнулась». Молодец.

Бога надо бояться. Вот это оно. У Бога, где волна во второй степени – там человеки. Они выдумкой живут и считают её реальностью. Оттуда у них, у бедных, очень прекрасный мир, великолепнейший, но очень тяжело в нём абсолютному большинству живётся. Так что, то на то, друг друга компенсирует, но им по-другому никак нельзя. Поэтому пусть они там своим миром живут, как животные живут своим миром, как растения своим, а минеральное царство своим. Человеки – своим. Мы – богомазы. У нас – свой мир. Мы занимаемся снижением остроты выраженности, всё, точка. Ни «где», ни «в чём», ни «как», а снижением остроты – это касается всего. И одним единственным способом: заметил, что лезет, – ткнулся.

Так что, увлекайся тыканием, ибо оно выстраивает замечание, а лезущее – всегда лезет. А тыкание можешь развивать, совершенствовать, описывая, что из тебя лезет, как ты заметила, что из тебя лезет, как это оценить с точки зрения «как устроено» по прохождению и как еще придумаешь… Вот, развлекайся. Я считаю, что эти три степени имеют в себе все возможные выражения. Их можно, конечно, ещё детализировать. Но принцип тот, что они в себя всё вмещают достаточно. Придумаете что-то ещё, да пожалуйста, сколько угодно.

Так что, болей дальше. Я тебе желаю «желать», и, если заметила, что такое лезет, ткнуться.

Спасибо.