https://www.youtube.com/watch?v=BDWbi6xBedk

 

Клиент:

Я такой, прямо весь крылатый: так много работал, так много писал. А оказывается, там непаханая целина…

 

АВ:

Так работает отставание – ты не осознаешь то, что ты видишь, как оно есть. Мы все проявляемся, а проявление – это отставание, а соответственно, заблуждение. И из этого заблуждения ты никогда не выберешься до конца жизни, и не надо этого делать. И хоть сколько тебе это объясняй, у тебя всё равно “рамки” в голове, у тебя всё равно цели, смыслы, задачи, ты хочешь навести порядок. А любая цель, смысл, задача – это из кажущегося, из отставания, то есть этого нет, оно так представляется по степени видения. Поэтому предлагается просто относиться к происходящему как к лезущему. И тогда открывается возможность им пользоваться, им работать: это будет то самое тык-тык-тык, как швейная машинка – тык-тык-тык – стежок за стежком. Каждым стежком ты не живешь, он тебе ни о чём, а вот что он там нарисует, что сошьет, и, в конце концов, как эта дерюжка будет на тебе сидеть и не будет ли рваться, насколько это будет удобно, модно и к месту – будет видно, когда будет готов товар. И вот когда будет, тогда и поговорим. Что толку об этом говорить, пока не о чем? Ты тыкайся!

Тыкание оно ради тыканья, пока оно не приведёт туда, куда оно должно привести. А всё, что тебе кажется, то кажется себе и кажется, что тебе до него? Человеческое выражение – это отождествление с этим “кажется”. Вот что стоит усвоить: человек – это отождествление с “кажется”, которое неизбывно – вечная вера в то, что есть правильное, его можно достигнуть, и оно будет достигнуто – это и есть человек. Он этим живёт, он этим самоощущает, он весь в этом, и выбить его из этого невозможно. Поэтому я раскладываю по степеням, как это выражается, а не собираюсь с этим что-то делать или обсуждать, правильно оно или нет, – это такая степенная выраженность реальности. Вот она такая! Мы событийкой живем. Сколько бы ты ни выходил из отставания, ты всегда будешь бесконечно верить первому порыву в любом замеченном как по роду этого. Вот встретилась плотность, достаточная, чтобы ты заметил какую-то свою реакцию на нее, и всё – ты веришь тому, что ты реагируешь на нее, и тому, как ты реагируешь, хоть ты тресни, хоть убейся! А дальше – это уже насколько ты в этом застреваешь, зависаешь, заезжаешь… И богомаз отличается от человека тем, что он этому не доверяет. То есть, наряду с тем, как он все это собой выражает, время его доверия тому, что ему в это время кажется, сокращается до какое оно есть по роду этого. И вот сколько его, этого времени доверия тому, что он делает, что из него лезет, что он самочувствует, и как он настраивает образ мира по этому поводу – такое оно и есть! И никуда оно не денется в этот момент по роду этого, то есть по текущему поводу отношения. Оно – твое мироощущение – вот такое, и точка. Поэтому обсуждать, как из него выбраться, какое оно правильное или неправильное, что с этим делать, и вот я наконец-то то, и я наконец-то это, а оно ещё так, а оно ещё эдак – всё это вода водяная, масло масляное, ни о чём. И убрать это нельзя. Будем возмущаться, но будем осознавать так “до того” и “после того”, и “во время того”. Высказать это невозможно, потому что живем самоощущением, но понимать, что этот мир без чудес, и все будет ровно настолько, насколько будет достаточно действия – это уже, когда достаточно сократилось видение через чудеса, можно.

Поэтому живи свою человеческую выраженность, то есть то, что лезет, с удовольствием. А хочешь избавиться, заметь это “хочется” и ткнись им, просто потому, что ты так можешь. А с самим лезущим ты ничего не можешь сделать, оно же – лезет. Ну вот, какое лезет, такое и лезет, а вот заметил, что что-то лезет, – это уже переход к другой степени проявления – богомаза. При этом с самого замечания толку никакого, замечание нужно, чтобы им ткнуться.

Поэтому все восточные школы, которые, собственно, сидят на замечании того, что именно лезет, а западные школы, которые стоят на замечании того, как именно это «что» лезет, чтобы это ещё улучшить и развить, и средотворят с удовольствием, что называется, а значит, проблему снятия вопросов никак не решают. Восточные школы стоят на замечании, что что-то лезет, и это замечание расписывают в цветах и красках: они его муссируют, они его развивают, его передают из поколения в поколение, этим сосуществуют; там крутизна, губонадувательство, устремление к «буддовости» и подобному, то есть к полному осознанию того, что всё лезет, к полноценному его замечанию. Им важно само замечание, что что-то и вообще всё лезет – это их жизнь. Ну это всё то же человеческое выражение, волной вторая степень. И что научный подход западников, что, будем называть, эзотерический подход восточников – это одно и то же, две стороны одной медали.

Поэтому я считаю науку самой крутой эзотерикой – они свято верят в то, что придумали. А то, что это относится к так называемому материальному миру, а у восточников это же относится к так называемому духовному миру, пусть они даже по последней моде и перетекают друг в друга, – это уже навороты и детальки. Что называется, калейдоскоп потрясли – другая картинка из тех же стекляшек выпала, то есть ни о чём. Принцип же всё тот же: волной вторая степень в дуальном проявлении; и в этих рамках, исходя из своего положения в отставании, оценка и достижения, то есть средотворение. Эта степень просто в это время миксером работает – средотворит в области неустаканенных взаимодействий, а так как здесь всегда бо́льшая плотность выдавливает меньшую плотность, то всё это перетекает в область устаканенных взаимодействий. А принцип, что всегда бо́льшая плотность вытесняет меньшую плотность не замечается. А почему? А видится же из области замечаемого. И если уже наелся этим, и есть потребность выскочить за эти пределы, стоит ввести в дело область невидимого. А для этого надо плюнуть и забыть про то, что кто-то что-то достигает, чего-то добивается и какие-то результаты получает. Надо тупо тыкаться вправо, коль это правое уже замечено и доступно в виде тыков, то есть в виде обезличенного действия, которое есть, и которое предложено тем, образец чего представляется как подходящее, предлагается тем, кто наелся предыдущим, предлагается тем, кому хреново не бывает. Все остальные задачи – достичь великого, сделать правильно, добиться справедливости – из отставания – человеческое, даже не интересно.

У тех, кто ближе хотя бы на полшага к видению реальности, одна задача – чтобы не было хреново, всё. Вот не будет хреново, а проявление же при этом никуда не денется – всё остальное приложится. Пока же хреново, нихрена ты делать не будешь, ты будешь этой хреновостью все перекрывать. И предлагаемое избавление от «хреново» – это не «преодоление препятствий, которыми мы растём». Никаких преодолений нет. Есть совпадение у кого-то, временно и в чем-то, которое представляется по эффекту-ВИР в степени «реальность» как «вещь в себе» – только так и никак иначе. Куда ты денешься? Тебя туда засунули, в препятствие, вот ты его и отрабатываешь. А так как ничего с этим сделать не можешь (ты не можешь сделать так, чтобы тебе не было хреново и чтобы ты препятствий не ощущал никаких), то вот оттуда ты и строишь великие планы по захвату каких-то препятствий, которые тебя якобы куда-то выведут. Когда чуть-чуть уже соображаешь, что такое действительность, то есть, что в мире нет чудес, а есть текущие результаты взаимодействий по достаточности совпадения, то ценным остается одно – чтобы хреново не было.

Вот у тебя есть образец, которому нехреново настолько, что у него куча времени и возможности остаётся, чтобы заниматься вот этой нехреновостью, от нее не отвлекаясь. И больше ничем. А остальное само происходит, а он только остатки хреновости из себя вычищает. Это – твой образец! Это не водитель, не учитель, не наставник, не проводник, не хрен его знает ещё что, это просто образец: вот такое есть, такое возможно, такое доступно. На его примере можно понять, что состояние отношения “дверной проём” возможно практически во всяком твоем проявлении.

У всех есть отношение к чему-то в окружающем на уровне «дверного проема», то есть когда что-то видится, но не замечается, используется без переживаний – когда в стены не бьешься, с ума не сходишь, что они тут, а спокойно идешь в дверной проём. А по каким-то вопросам у тебя крышу сносит, и там, где крышу сносит, там совсем другое самоощущение – там великое, там правильное, там на плечах гигантов, там философии, там то да сё. А “дверной проём”, к которому на самом деле относится абсолютное большинство твоих же отношений, тогда как бы из другого мира, ведь ты живешь тем малым, которое по самоощущению весь ты, личность, все ценности и важности видимого тобой мира. Да ни хрена! У тебя эти «дверных проёмов» – девяносто девять процентов твоих проявлений, а какая-то фигня малюсенькая (причём, только у тебя, только по твоей сборке вот такой наборчик) – ты в неё заезжаешь, и она крышу сносит. У другого – другой наборчик, у третьего – третий наборчик, а договориться вы хотите так, чтобы все эти наборчики привести в один порядок, чтобы они один танец плясали. Это как?! Ты свой наборчик хотя бы приведи в порядок. Но все свято верят, что единый порядок можно навести. Нет, нельзя, и не надо. А вот есть образец, который “дверным проёмом” живёт уже вообще, в целом и в общем. Он подсказывает путь и дорожку не для решения проблем в событийке, а для собственного самовыражения относительно самого себя, относительно своего места выражения реальности. Ибо ты и есть эта реальность – ты же её собой выражаешь в какой-то ее степени, если по модели «прохождения» смотреть.

И это подход совсем другой, мы не занимаемся наведением порядка в событийке. Он как-то там происходит, вот ты сегодня как раз про это и написал. И там правильно было всё написано. Почему я придрался? Я придрался из принципа, потому что мне всегда надо придираться. Потом, если ты заметил, я изменил свою придирку. Ну и хвалить тебя за эти подвиги, что ты осознал, что всё само лезет, я не буду. Осознал ты или не осознал, оно всё равно само лезет. А то, что ты будешь этим выражаться ещё очень-очень много лет, ну и выражайся себе. А что делать при этом, сказано исключительно четко, ясно и конкретно. И там нет философий, их просто там нет, они отвлекают. Вернее, они не отвлекают, а они и есть то самое выражение из отставания. И его стоит самоощутить как лезущую из нас по-человечески, то есть из отставания (а из отставания мы выйти не можем) вечную чудесность происходящего, вечную надежду на чудо, вечное абсолютное доверие, любовь и отождествление себя с ним, с этим чудом: “Мы – человеки! Мы что-то там сами делаем, куда-то идём, чего-то добиваемся! Это обязательно всё правильное и нужное!..” И так далее, вот эта лабуда вся. Разглядеть, что всё тупо лезет, и что при всей своей пыхатости и невозможности выбраться из нее у нас не стоит эта задача – не надо выбираться из пыхатости, она – абсолютная норма, это – проявление! Тут всё пыхатость. Возьми любой объект, представь себя этим объектом – он, кроме подобного себе, не видит ничего. Вот тебе верх пыхатости. У меня это термином “однозначность” обозначено.

Тут всё начинается с однозначности и заканчивается ею – степени меняются, а однозначность никто никогда никуда не проходит и никогда не пройдёт. Есть три степени: однозначность, выход из однозначности, наелся однозначностью. И там, и там, и там присутствует слово «однозначность». Заметил? Под “выходом” подразумевается, напомню, «выхождение» – процесс, а не выход в смысле, бумс, и за ним уже однозначности нет. Выхождение из однозначности. Просто говорить “выхождение” долго, те, кто хочет разобраться, уже давно разобрались. Мне проще сказать “выход”. Есть степень однозначность, и есть ее выразители волной – минеральные – долго непроходящая однозначность. Есть степень выход из однозначности, и есть ее выразители волной – растильные, более быстрое, заметное прохождение однозначности. И есть степень наедание однозначностью, то есть те, кто выражен однозначностью, но под горло самоощущение по ней подперло, но деваться некуда, и себя там самощущаешь никаковски относительно того, как самоощущал себя по роду этого в первой и во второй степени проявления. Когда ни по первой степени, когда что-то имею, и больше мне ничего не надо, а отнимут, буду плакать, а есть, буду радоваться. Когда ни по второй степени, когда есть, но мне мало, хочу ещё и бегу к тому, чего хочу, но никак не добегу, но прекратить бежать не могу (и вот этот бег из имеемого и есть вторая степень), а там, дадут бежать – мне будет хорошо, не дадут бежать – мне будет плохо). Короче, “наелся”: имею или не имею, бегу или не бегу, а всё равно хреново. Всё это три степени однозначности, а не какого-то там ее покидания как такового, как вещи в себе. И другого здесь нет, забудь. Это – проявление, оно по-другому не бывает. И хватит искать, как себя усовершенствовать. Что значит “хватит искать”? Это значит не своим умом, эмоциями и продолжением в бубнеже самовыражаться по мухослонски – что-то одно ухватить, и из него целый мир делать, – а тыкаться. Вот так “хватит искать”, вот так хватит «мечтать не проявляться», вот так хватит «хотеть не страдать». Вместо этого тыкайся! Тык, тык, тык, тык, тык, тык, тык, тык – вот и растерялся в этом своём величии, богоподобности, уверенности, что ты там что-то делаешь, куда-то идешь, что-то решаешь.

И вот про это я тут песни пою. Поэтому хоть ты там триста раз правильно скажи, а я всё равно вякну: “Почему ты мне про выражение из отставания кучу слов написал, а про тыканье всего два?” Такая вот формальная придирка. Понятно, что по-другому и не напишешь: «Я заметил, что то-то из меня лезет, и этим тыкаюсь». Слово “тыкаюсь” одно, а до этого куча других была. Иначе, это как извернуться надо? Но АВ и тут придрался. Ты, что, должен был написать: «Ткнуться, ткнуться, ткнуться, ткнуться», – и тогда бы АВ, наверное, кивнул и не ругался? Но ты же не пробовал. Не знаю, как бы я среагировал, я бы и там нашел, к чему придраться. Сказал бы, что зачем по этому поводу одно и то же писать, напиши по другому поводу, вот тебе и будет опять тык.

Главная идея в том, что мы не круче человеков, и мы не какое-то следующее за человеками: что они, что мы – выразители реальности в степени «человек». Просто человеки не понимают, не знают, не осознают, что они человеки. А мы, человеки, которые осознают своё человеческое существо, то есть то, что мы живём сплошным “кажется”. И это “кажется” великолепно, и это великолепие заслоняет суть. А суть, она простая – она по действительности. Но чтобы её уловить, нужно в этой действительности быть, вот просто быть без всяких наворотов и величия. И лучшего представления “быть”, кроме как ткнуться вот тем величием, которое лезет и без которого ни одно проявление не обходится, отделяя себя от всего остального и судя по себе, – мы не имеем, лучшего представления нам не дано. Поэтому АВ будет про тык. Он – фанат тыка, или, как ещё сказать, сектант. Вот как-то так идею попытался выразить. Словами это очень трудно. Ну вот, опять начал оправдываться. Ну, покидаю ещё несколько лет интерпретации, пока покидаю то, что тут понакидано. Живём, короче.

— Здорово! Я сегодня, может, первый раз не озадачился, что я там понимаю, не понимаю, доходит, не доходит, а пинал себя под затылок – агукать: угу-угу, я здесь, я здесь, я здесь, я здесь…

— Да, мол, АВ свое работает, а я потрусь о него и пойду сам работать. Вот это правильный подход. А сидеть и думать, соображать, что он там говорит, понимать, на ус крутить, лапшу на ушах поправлять, следить за тем, чтобы рамки блюлись и прочее такое, – есть кому в этом мире этим заниматься, навалом. Тыкаться осознанно – это редко, редко, редко, редко кто. В основном, пушечное мясо, в основном, обслуживающий персонал. Тыкающихся неосознанно – достаточно у человеков, но они не ведают, что они творят, что они тыкаются. У них это лезет, но они не замечают, что они тыкаются, потому что нет установки на цикл «лезет-заметил-ткнулся». А в кого ты ткнешься? Тыкаться же надо вправо, а как ты его определишь? Они же там все умом и высшими состояниями чувств и прочим подобным живут: западники больше рациональным умом, так называемым, восточники больше высшими состояниями чувств. Что так, что так, задача самоощутить себя всем миром. Только одни больше по логическому какому-то определению, развивая достижения предыдущих: куда, что, зачем и почему ведёт, чтобы на бумажке была формула, и как ее воплотить. А другие больше по чувственному ощущению “передачей” через наставника, через мастера: потереться об него, заработав предварительно это право преданностью своего служения по роду этого. Но принцип один и тот же, что в лоб, что по лбу, – волна и у тех, и у тех во второй степени. А первая степень, её же большинство – это пушечное мясо, обслуживающий персонал, вторые ими пользуются. Вот это большее количество человеков, которые волной в минеральном, выражают доверие ко вторым и, соответственно, поддерживают картинку мира. А откуда доверие? А заезжают потому что! А почему заезжают? А страшно!

Я для примера рассказывал, как рынок акций работает. Если не будет тех, кто доверяет, так не будет никаких акций. А доверие всегда держится на эмоциях: рынок на подъеме – приятная эмоция есть, по достаточному совпадению тянет сюда, вот тебе и акционер; рынок упал, а он же постоянно туда-сюда – негативная эмоция, страшно, а бо́льшая часть акционеров минеральные-минеральные, они назначают врага. А что враг на рынке акций? Акция. Ну, а как иначе? Что надо с ней сделать, чтобы не было страшно? Надо её продать, “зафиксировать позицию”. Что они со страху и делают. И хоть ты обобъясняйся им, что рынок постоянно вверх-вниз, но на долгосрочном отрезке всегда идет вверх, потому что людей всё больше и больше, они всё больше умеют, они всё лучше и лучше делают материальные блага, просто подожди. Нет, достаточное большинство живёт на автомате: ему страшно – он избавляется от врага; а врагом он видит то, во что он вложился своим доверием, когда ему было хорошо и то было его другом. Всё, другое ничего не работает. И кто выскакивает из минерального-минерального выражения, то есть дальше своего носа видит, тот может пережить падение, и более того, ещё на нём и поиграть, он не боится, он знает, что в конце концов вывезет. Почему? А минеральное большинство с началом роста все равно придут и купят, ибо надежда, доверие. А при падении обязательно будет достаточно тех, кто продаст, избавляясь от временного в чем-то «страшно», самоощущаемого как «конец света». Так все и живет – дышит.

В недостаточное совпадение попасть – это норма. А по минералке выражение простое: раз мне плохо, значит, кто-то виноват. А раз кто-то виноват, от него надо избавиться, и только таким образом можно выйти из своего страха, других способов не

существует. На этом и играет меньшинство, следующая степень – “растилка”. Их меньше на порядок, вот они на этом и играют. Так всегда было, есть и будет по любому поводу.

А мы с вами придурки – “наевшиеся”. Нам ни там, ни там, увы, не по себе – мы за пределами этих игрищ. Но при этом мы из этого состоим. И вот когда ты перестанешь здесь, в этом, из чего ты состоишь, наводить порядок как первые, путём покупки и продажи, или как вторые, путем игры на этом, а будешь по своему месту выражаться, тогда тебе и твой смысл происходящего откроется. При этом все твое предыдущее, как жило, так и будет жить. То, что из отставания не вышло, то по первому и второму будет выражаться, хоть ты тресни. И хоть ты тресни, тебе страшно будет. И хоть ты тресни, когда тебе страшно, ты тут же врага будешь назначать, и из тебя будет лезть желание от него освободиться, и не просто желание, а и действие в какой-то мере по этому поводу, потому что тебя всё время несёт там порядок какой-то наводить. Так вот, не надо от этого желать избавиться, мечтать, что, когда ты протыкаешься, его не станет. Да не уйдет оно никуда и никогда! Острота снизится, это да. Но и об этом мечтать смысла нет, потому что, пока ты об этом мечтаешь, ты отвлекаешься от того, что эту остроту сдувает, снижает. В это время можно ткнуться. Другого времени не будет, его с неба не возьмёшь! Тут всё разложено по полочкам: ты либо влево фигнёй выражаешься, которая кажется “ого-го”; либо вправо – тыками – считай, что ничего и не сделал, а весь мир перевернулся. Поэтому кто про что, а я буду про тыкание.

И пока я ещё в своём отставании, я буду это объяснять. И когда-нибудь я разрожусь на тот подход, когда сам буду соответствовать тому, что вот только что провозгласил. Я еще до него не добрался. Я его провозглашаю по тому пути, который я уже прошел. Но я же его до конца не прошел, поэтому я всё равно заезжаю. Эти все рассказки – они с точки зрения, “какие человеки”, и при этом вынужденное сравнение человеков с богомазами. Ну, вынужден пока ещё так и для себя, и для вас представлять нас – богомазов – как выходящих за пределы человеков. По-другому пока не получается. А просто описывать, что вот камни, вот ромашки, вот мурашки, вот человеки, вот богомазы, вот встречные, пока не удается. Мы так не воспринимаем, не можем, нам сравнивать надо, степень такая.

Начинаю активную борьбу (шутка) с этим делением – сегодня первая лекция, с тебя начал. И начнем с напоминания, что в этом мире нет чудес. Но если ты веришь в чудеса, то ты в них веришь, и хоть ты тресни. В этом мире нет чудес, поэтому избавиться от веры в чудо нельзя. Ну нельзя! Это степенная выраженность. Это выраженность человеческая – вера в чудо. И он веру в чудо, выражаясь эффектом-ВИР в степени «реальность», воспринимает как абсолютную реальность: что вижу – такое и есть, точка. Это выраженность минеральных-минеральных в чистом виде. В чистом виде не бывает, потому что комплексы сложные, есть все три степени одновременно, что выражено волной. Но каждое следующее отношение, выпавшее в область замечаемого, начинается со степени однозначность. И там мы выражены очень просто: если это недостаточное совпадение, то мне страшно, а значит, кто-то виноват, и этого виноватого надо прижучить, хоть ты тресни. Почему от любви до ненависти один шаг? Только что были уси-пуси, а там не так человек моргнул, и всё, и готов его порвать тут же, мгновенно – эмоции: остроте наплевать, в положительную сторону выражаться или в отрицательную. Поэтому я предпочитаю работать с остротой, а не с положительными или отрицательными проявлениями. А человеки работают только в их рамках. А тогда возникает парадокс: для них, как им кажется, чем больше острота положительного, тем будет меньше отрицательного. Это как?!

Но есть товарищи, которые замечают, что лезет, те же восточники, у них там «дзен». Откуда же он и взялся. У них там острота вовсю. Но до третьей степени в своем самовыражении не дошли, поэтому ее дуальностью все и закончилось, а поэтому цель видения все-таки «достижение», «постижение», «освоение». Просто не через «внешнее», а через «внутреннее». Что без разницы, потому как все так же героически борются с минеральным-минеральным выражением из минерального-растительного. Зачем с ним бороться, когда оно норма? Сейчас давайте возьмем и минеральное царство Природы отменим. И что будет? Растения и животные без минерального мира, это как? На чем расти растения будут, и на что лапку задирать животные будут? А тельце куда наше денется? Ну нонсенс же! Но когда ты хочешь навести порядок в событийке, чтобы тебя не телепало, ты практически об этом и думаешь, причем думаешь как об абсолютно нормальном. “Я не хочу, чтобы меня телепало! Я не хочу, чтобы мне страшно было! Давайте вот здесь переделаем, и мне страшно не будет!” – это то же самое, что взять и минералку убрать, один к одному. Потому что именно в минеральном выражении возникает страх и разделение на есть-нет, имею-не имею, много-мало: это – ступень Природы. У человеков это же выглядит уже как плохо-хорошо, неправильно-правильно, низшее-высшее. Они предлагают устранить предыдущую ступень, выбить эту почву из-под ног, – а на чем следующая степень будет держаться? Откуда же она возьмется? Ниоткуда, поэтому без толку, ребятки.

Но тем, кто оценивает все по области замечаемого, мир представляется только так, как он в данное мгновение видит, и вот как он в данное мгновение видит – там всё по первой степени, либо по второй степени. Третью в учет брать смысла нет, потому что третье – это наелся первым и вторым, но первое и второе же никуда не девается. Сам процесс прохождения через первое-второе-третье по каждому поводу с разной скоростью – вот, что я предлагаю как иной взгляд. А “третий” – ты по сути своей, “второй” – ты по сути своей, “первый” – ты по сути своей. А по волне ты либо первый, либо второй, либо третий по каждому поводу в свое время и со своей скоростью его прохождения. Вот, что есть, то и есть. А я про прохождение говорю! А это мир “за пределами” этого разделения. Поэтому в мире, который “в пределах” этого разделения, наводить какой-то другой порядок, кроме порядка этого мира, бессмысленно. То есть ждать, что получится не то, что уже давно и сейчас получается, бестолку. Я вот про что!

Поэтому, когда вы ко мне приходите и говорите: “Давай будем прохождением заниматься, или давай будем богомазами…” – у меня реакция одна: богомаз – не человек! Не надо подходить к решению любого вопроса по его мерке. Когда из тебя человеческое лезет, а из тебя лезет “человеческое”, ты, будучи богомазом, заметь это. Ну как ты замечаешь, что ты не камень, но ты состоишь из тех же атомов. Замечаешь же ты тело? Что камень из атомов состоит, что тело из атомов состоит. Ты же растения жуешь, они тебе какую-то пользу приносят, а так делают и животные, то есть мы от животных много чего взяли. Так нет же: “Мы – великие человеки!” Что великого? Все то же самое, из тех же ингредиентов. И твое отношение ко всему – из тех же ингредиентов. Почему я термины из «Природы» ввел в модель богомаза, а не придумал какие-то новые, и смыслы все те же оставил: там минеральное-растительное-животное; и у нас минеральное-растительное-животное. Просто по прохождению минеральное выражение – это однозначность; растительное – выхождение из однозначности; а животное – наелся однозначностью. Но всё то же. И дальше оно точно так же. При этом можно замечать себя волной в минеральном, в растительном, в животном, при наличии и того, и того, и того одновременно. А можно замечать себя самим процессом прохождения через это, им себя самоощущать. И тогда ко мне, то есть «быть прохождением», «быть богомазом» – я вот про это! Поэтому ни о каком наведении порядка с какой угодно точки зрения речи нет. С точки зрения прохождения слово “порядок” отсутствует в природе, как и «хаос» (его дуальное проявление по этой степени видения), тогда уже. Порядок/хаос; организация/энтропия; есть/нет; имею/не имею; много/мало; хорошо/плохо; правильно/неправильно; высшее/низшее; своё/чужое… Это все там, это – степенное выражение по первой и второй степени. Откуда же у них там и эволюция берётся: от плохого к хорошему, от низшего к высшему, от менее сложного к более сложному путём естественного отбора, где выживает сильнейший. Каким образом определили сильнейшего? А кто его знает. Откуда же противники теории эволюции и берутся. Точку, с которой начинается эволюционная выгода, никто определить не может. А как её определить? Потому что что-то выжило? А как же то, что еще множество форм выжило, а в другом месте точно такое-же не выжило? Ах, среда виновата? А откуда эта среда взялась и почему?.. И понеслось – там море вопросов. У них в этом растерянность – они же не могут довести определенность до конца. А до конца и не сделаешь, там нельзя навести порядок, там не порядок надо наводить. Там текущий порядок производит только новый порядок. Это – миксер творения. Там – творение. Я его называю “проявленность” – проявление реальности. Ну вот оно такое-то по первой степени, такое-то по второй, по третьей.

А мы – за пределами этого, мы – богомазы. Мы прохождение через первую-вторую- третью степень заметили – у нас в области замечаемого само прохождение. Но так как мы выражены первой, второй, третьей степенью, и от проявления никуда не денешься, ибо наш интервал выхода из отставания в пределах объектного различения, то мы вынуждены этим же пользоваться для того, чтобы само прохождение осознать, ощутить и быть им. Как выразить первое-второе-третье, но в прохождении? Вот, АВ формулировочку нашел – тык называется. Ты – тык. Вроде тык и проявлен, а ничего собой не заслоняет.

А прохождение – это что? Это прохождение и первого, и второго, и третьего. Вот тебе и первое-второе-третье нашлось, и прохождение есть при достаточном тыке – всё на месте по нашему месту. Когда дальше уйдет, там будет по следующему – там встречные, у них и тык будет совершенно другой, а относительно росписи, точно такой же, потому что принцип везде один. А относительно выраженности (то, о чём я говорил через пример «убрать минеральное царство»), куда ты его денешь? А вот как раз уберётся! Через ступеньку же не видно, нафиг оно не надо будет. Ум будет материален, только это будет тогда уже не ум.

У нас, что такое ум? Я придумал – значит, так и есть, а там пальцем в небо протыкаемся достаточно, что-то, да совпадёт, мы возьмем с полки пирожок: мы – молодцы, мы – достигли! А то, что это какой-то малюсенький процент из того, что мы предполагали, про это никто не вспомнит. Мы же самоощущение живём, мы же все там будем, в этом малюсеньком проценте, то есть мы живем областью замечаемого и прекрасно в ней «звучим гордо». И пофигу, что сплошные парадоксы.

Богомазы на ступеньку правее, всего-навсего. Но на ступеньку правее – это уже не человеки – мы живём прохождением. А как ты его самоощутишь? Ну вот есть такая метода – тыкаемся! Превращаем великие “чудеса”, то, что с нами тут происходит и чем мы себя самоощущаем, в «без ожидания результата» – мы замечаем их как лезущее и ними тыкаемся. Обязательное условие – ткнуться этим вправо. При этом задействуется не первая-вторая-третья степень видения, минеральное-растительное-животное проявление или однозначность-выход-наелся в области замечаемого, то есть “кажется”, а задействуется все это же, но только за пределами области замечаемого. А что за пределами области замечаемого? Область видимого и область невидимого. Опа, вот такой маленький перескок, а там для “кажется” места не остается. Ибо там все три степенные выраженности в действительности, то есть в обязательном порядке своих мест выражены, а не одна временно перекрывает остальные, и человек так замечаемым живет, и как комплекс поэтому разваливается. А при тыке вправо все три области – замечаемого, видимого и невидимого – работают. Вот зачем нужен АВ. Не его речи, которые понять нельзя, понимать (и не надо их понимать, он сам для себя треплется; он на ступеньку правее – это его задача для самого себя интерпретации порождать по образу и подобию прохождения, о прохождении рассказки рассказывать самому себе, чтобы видеть, где он, так как его задача быть всегда правее вас), а им пользоваться – в него тыкаться, коль он вам сказал это делать.

Тут все кому-то что-то говорят. Мне реальность говорит, вам говорят море людей. В интернете набери «великие люди». Их там столько выпадет! Выбирай любого! К смеху, заметим, кроме АВ. АВ при наборе “великие люди” не выпадет. И какого хрена вы к нему прилипли, к человеку, которого знает всего семь человек на планете, я не знаю, это ваши личные трудности. Выберите себе Великого и тыкайтесь в него, хоть обтыкайтесь, по тому раскладу, который он предлагает. Тут же все что-то, да предлагают, а там уже, кому что досталось, какое место, и кто там что замечает, в кого тыкается и кто для него Великий или просто выгодный, и так далее, и тому подобное. Ну вот ещё что-то такое все по той же теме.

Ты своим замечаемым по волне выражаешься, я одно и то же накидываю, накидываю, накидываю. Ничего я нового уже никогда не скажу, но раз говорю, значит, наполняем кубышку до достаточного по своему месту. Поэтому моё к вам предложение простое: лезет, заметил, что что-то лезет, ткнись. Ткнись – основа основ. “Лезет” не расшифровываем – всё лезет. “Заметил” не разрабатываем, ибо, коли заметил, значит, заметил, а коли не заметил, то что ты с этим сделаешь? И не будем мы туда забуриваться, этим целые охрененные пласты человеков занимаются, причём величайшим образом. А вот про «ткнись» коротко поговорим, потому что «ткнись» – это вправо, а справа – это ангел встречных. Всё, закончили разговор. Вам не надо доказывать, что ангел встречных – это ангел встречных, вы, слава богу, с ним всю сознательную жизнь свою провели. А по тому, что вы до этого проводили, у вас ностальгия ещё есть?

— Есть.

— Есть – так лезет – заметил – ткнулся: она теперь нам только для этого. А очень туда хочется?

— Не помню.

— Вот именно, нафиг не надо. Осталась одна ценность – взаимодействия вправо. Для меня его ценность безусловна. Для меня правое взаимодействие – это единственная ценность, остальное от него происходит. Вы, насколько переползли в это самоощущение, ну настолько переползли. Во всяком случае, АВ вас пока пинает-пинает, а вы от него пока не уходите, вы тут. Сейчас будет пинать ещё больше, что вообще ни о чем – это всего лишь событийка. С голоду не помрете – это сто процентов; остальное – это страхи и ваше обоснование этих страхов. Это неинтересно совсем, потому как, как всегда, всё же в сравнении. У вас все прекрасно, а все равно страхи постоянно возникают. Так что, всё это такие относительные штуки, что совсем неинтересно: тебе не всё ли равно, по какому поводу страшно будет? Ты любой можешь использовать для своего догоняния. Например, когда лезет избегание страшного. Избегай себя на здоровье – тыкаться же и этим можно.

У нас один инструмент остался. И я этот инструмент буду вам предлагать и демонстрировать столько, сколько нужно, чтобы вы дошли до автоматического его использования, не задумываясь над тем, что делать по каждому отдельному поводу. На все вопросы один-единственный ответ, один, других нет – ткнись вправо: ткнись вправо – и вопрос отвалится; другие ответы лишь порождают другие вопросы; протыкаешься достаточно – отпадёт полностью и этот, и все остальные; по-другому никак. Хочешь ответ на любой вопрос – ткнись, всё! Ты – это тык. Это живое, это работает, всё остальное – кажется. “Кажется” тоже имеет право жить там, где его место. Но его же наличие и определяет возможность его покидания.

Вы ко мне приходите, я буду по-своему говорить. А по-моему ты – это тык, остальное кажется. Подойди к другому человеку, он тебе это “кажется” распишет как целый мир, и оно там такое и есть, без всяких натяжек, потому что они своим делом заняты. Я не мешаю камням на дороге лежать, мурашкам по этому камню бегать, какой-то былинке пытаться на нём прорасти. И не собираюсь этого делать. Точно также я не лезу к человекам. А когда ко мне приходят, я буду говорить про своё.

Я буду про тык, а всё остальное тыку не мешает. Тык – это всё! Ты можешь любое заметить как лезущее и ткнуться этим. Вот, что замечаешь как лезущее, тем и тыкайся. Тем, что лезет, а ты ещё не замечаешь его как лезущее, живи себе сколько угодно. Но тебе там хреново, просто потому, что комплекс волной в наедании, а там и по недостаточному совпадению, как водится, хреново, и по достаточному совпадению хреново, потому что задержаться в них не можешь, хоть ты тресни. Но в тебе ещё есть и выражение взаимодействия с АВ. И там – тем, а здесь – этим, посмотрим , какое передавит. Я знаю, что передавит: бо́льшая плотность передавит меньшую плотность. Понимаешь ты, что такое “бо́льшая плотность” или нет – это пока твой вопрос, у меня его уже нет. Потому и рассказываю, как это работает.

Если интересно слушать эти побрехеньки, приходи ещё. А интересно жить – тыкайся! Это единственный ответ на все вопросы окончательный и бесповоротный. Всё остальное – по мере отвлечения от этого единственного полноценного ответа, то есть частями, а потому кажется, в зависимости от того, какая часть в замечаемое попадет. Я частичностью не занимаюсь как тем, к чему стремлюсь, я её собой выражаю, она из меня лезет, и я ею прекрасно тыкаюсь – так из меня лезет мое достаточное правое взаимодействие. Ну это я, это по моей ступеньке. По вашей ступеньке, что из вас лезет, прекрасное и великолепное, вы его уже, слава богу, часто замечаете как лезущее и, слава богу, все чаще этим тыкаетесь в ангела встречных – это главное.

Ты уже в сути разобрался, у тебя уже всё “дровишки”, и всё в “топку”. Вот ты и соединил, чем и куда, а соответственно, получился тык. Ну и продолжаем. А если ты себя ещё самоощутишь, хотя бы теоретически, тыком – то вот тут жизнь, а всё остальное – из отставания, кажется. И это отставание ты этим тыканьем и начнёшь осознанно приканчивать. А получить результат можно только по самоощущению. Поэтому, достаточно протыкаешься – самоощутишь себя иначе, тогда и распишешь это иначе. Сегодня ты расписал красивую писульку, я её даже к себе в дневник перетащил.

Спасибо.