https://www.youtube.com/watch?v=SA15Ea_rhUE&list=LL&index=1&t=3s

 

Клиент:

…Умничай, не умничай – это я про себя, естественно, – а вот это ожидание.., ну, всё равно есть ожидание чего-то…

 

АВ:

Теперь красиво скажу, вот только что написал: «Мы уверены, что абсолютно ничего не можно сделать по воле своей – всякую лезет. Но мы ничего не можем сделать с убежденностью, что всё происходит по воле своей – так лезет. Единственное, что можно сделать, когда произойдет со всем лезет еще и тыкаться, это через это тыканье сократит время и накалит эту убеждённость, а вместе с этим и заезды в лезущее. И такое тоже может быть таким образом жизни».

Вот и медитируй. Это как раз про то, что ты только что говорил.

Ты тыкаешься, откуда-то это тыкание взялось, и убеждаешься абсолютно, что всё лезет. Вот абсолютно всё. Ты ещё не врубился в это, что проявилось во втором предложении представленной сентенции. Это как в анекдоте: первая статья воинского устава – командир всегда прав; вторая статья устава – если командир не прав, читай статью первую.

Логика та, что пусть по своей скорости, по своей сложности, мы и можем предположить, что всё лезет, но врубиться в то, что всё может лезет, мы не: так как мы в отставке, то с этой убежденностью, что делаем свою волей , начиная каждое отношение, хоть ты тресни. И хоть мы никакой волей не обладаем, абсолютно, нам достаточно, что мысль об этом в области замечательного попало, что есть сама мысль о том, что всё лезет. Внезапно в отставке мы, в принципе, видим, что всякое лезет, и в то же время мы в любом начале каких-либо отношений не видим, что оно лезет. И как это совместить? А никак. Тыкайся, и оно само рассосётся настолько, возможно, и никаких чудес. Никаким значительным и своим ты не станешь. Это такой образ жизни: ты наелся своим самоощущением, что всё по Твоей воле происходит, но деваешься ты от этого некуда, поэтому ты запараллеливаешь всё, что из тебя лезет, что тебе в это время кажется произведением Твое или чьей-то воли, что оно важно, что здесь событийка рулит, – запараллливаешь все это с тыканием вправо, и по мере этого тыкания падает накал и продолжительность этой удёжённости, это «кажется».

А сама идея, что всё лезет, остаётся идеей. Никогда мы не разглядим, что всё лезет, и никогда вообще, хотя бы что-то не разглядим как лезущее априорно. Мы просто знаем, что всё лезет. Добрались до этой идеи, потому что мы наелись своими волеизъявлениями, своими «какими» волеизъявлениями своего или чьего-либо, без изменения, и обнаруженного механизма (который у нас же есть, и теперь мы просто на него обращаем больше внимания), по этому « Кажется» тупо сдувается, но никуда не девается, оно только сдувается.

Богомазы – это перманентный уход от кажется, что всё по воле чьей-то, без разницы чьей, пусть хоть господин Бога, что всё равно персонификация, всё равно с нашими точками зрения, по каждому обсуждению – это же мы Бога себе представляем как-то , как и, соответственно, мироустроение, по законам которого, ожидаем, живем. Это же касается и моей установки: мы никогда не описываем, какой мир. Моя модель богомаза, она не описывает мироустроение, она описывает мое видение. Это принципиально, потому что, если ты описываешь мир, то абсолютно опять он такой, Почему ты его видишь, это заблуждение. Если ты описываешь видение, то ты хотя бы выходишь из зависимости от твоего «кажется» и можешь допустить вот это тыкание, которое абсолютно обезличено и не несёт никакой смысловой нагрузки по твоему мироустроению, которое ты по-своему определил. Так что, от идеи, что ты тыкаешься, но то-то и то-то не так и не эдак, я буду на это «не так и не эдак», как бык на тореодора бросаться.

Никуда ты никогда не от лезущего из тебя и воспринимаешь его как происходящего по чьей-то воле не денешься, это невозможно – мы в отставании. Интервал выхода из отставания, то есть из того, что нам кажется, что что-то происходит по нашей воле (хотя триста раз мы знаем, что всё лезет, мы никогда не видим, что всё лезет; мы всегда начинаем видеть из кажется, что по чьей-то воле, что на что-то напоролся и из-за этого у нас реакция попёрла, что что-то происходит вот так-то и вот так-то, и вот есть такие-то законы, которые мы описываем происходящее вот так-то и вот так-то) Позволяет только сдувать вот это «кажется», его накал и время бытия в нём – вот всё, что мы можем. Мы можем ограничить остроту психоэмоциональной выраженности – эмоций и мыслей, всего. Они сдуваются, сдуваются, сдуваются, всё остальное – кажется. Кажется, что мы чем-то заняты, во что-то заехали. Но там дел-то раз-два и обчёлся, а на самом деле он был на стороне. Этим обстоятельством можно сдувать до такой степени, что можно было прийти к выводу, что только дела, которые собственно, и были. Просто ты уже не мешаешься от видений дел, так скажем. Но так как по наличному отставанию ты не можешь дела как такие видеть и не отличаешь их от безделья в виде переживаний и мыслительной мастурбации, то и бестолку что-то понимать – тыкай!

В тыкание, как ты говоришь (по твоему самоощущению тебе так кажется), ты, вроде бы, заехал. Теперь у тебя заезд в тыканье. Ну, дай бог, не самый плохой заезд. А как по мне, это самый лучший заезд, во всех случаях, для наевшихся, им же надо как-то выражаться. И теперь, когда ты выражаешь какими-то наблюдениями в любых обстоятельствах, уже на автомате некоторое время замечаешь, что вот так лезет, и оно становится неинтересным. А так как так можно определить его любое, – Каким бы оно ценным ни было, можно заметить, что просто лезущее, – вот и вся его ценность. Но сколько бы ты себе это ни сделал, всякое всё равно будет лезть, и сначала любое лезущее в области замечательного будет определяться с точки зрения какой-то ценности относительно всего остального и собою на этом основании перекрываю его. И только потом оно может быть замечено как лезущее, и тогда можно перевести это показывающееся состояние причастности к тому, что здесь выражается нений «я» неким «ценным», дальше, то есть еще и ткнуться этим как взглядным, что такое лезет. Не прекращай, переведи правее. Прекращать смысл нет – хоть убывающей, хоть не уходящей – это перевод на параллель, по-любому: не это, так другое будет выражаться, не так, так по-другому в области заметного из области наблюдаемого выпадет, то есть мы эти соседние ступеньки по-любому мы это выразим. А вот ткнуться этим – это дело. И коль ткнулся – это стопроцентная гарантия, что в следующий раз по роду этого ты заметишь, что оно лезет, быстрее, а значит, меньше будешь заезжать, а значит, оно меньше будет перекрывать всё остальное, а значит, комплекс будет меньше разваливаться.

Развал комплекса – это не угроза какая-то и не штуковина, которую надо подвергать опасности. Это просто показ, что происходит по умолчанию, если смотреть не только в пределах области замечательного: понятное же дело, что если ты кто-нибудь другой перекрыл, то в будет не совсем всё хорошо с точки зрения связности всей твоей системы. Он же у тебя особенный, тут только по нему должно быть (повторов нет), а по нему никак не произойдёт, по той простой причине, что ты же отвлёкся по нему делать – ты же из отставания делаешь по правильному, то есть наученный по чьему -то пример (выраженный лишними повторами). Мы выходим из этой науки. Посредством чего? Инструмент посредства – ангела встречных, который представляет собой комплексность проявления в области замечательного, достаточную для того, чтобы по какому-то поводу в нем ни ткнуться, а он всегда правее, потому что он уже протыкал степень видения по роду этого достаточно, чтобы быть априори правее тебя. Если проще, там промашки быть не может, потому что он этим занимается вообще круглосуточно, а ты тут как бы сказал новичок. Достаточное правое взаимодействие откроешь для себя, то есть достаточно протыкаешься, чтобы у тебя это вышло на автомате, тогда тебе не нужен будет тот ангельских встреч. Ну вот когда так будет, тогда и поговорим.

А пока суть даже не в том, что заметил, что лезет. Ну, заметил. И что дальше – куда ткнулся это? Все люди этим занимаются: они как-то замечают лезущее из них, и либо закрепляются в этом «как кажется», а на самом деле несколько иначе повторяют то же самое, что уже делалось с ними, либо, что называется, развивают это, а на на самом деле интерпретируют не так, как раньше это интерпретировали – это их степенное выражение тыканья вправо, но в кого? В таких же отстающих, живя среди них, есть плоды для самых дорогих, то есть окружающая среда. И всё за счет чего? За счет связанности их комплекса. Тут же не бывает так, что взялось ниоткуда и никуда не пропало. Есть то же самое воздействие взаимодействия, с которого «началась» эта Вселенная, и всякая она – в пределах плотности взаимодействия, то есть больше, чем по этой плотности взаимодействия «энергии» быть не может и меньше не может быть тоже. Поэтому ниоткуда взяться и никуда не исчезнуть ни одно ее воплощение, так что мы наблюдаем по отставанию, невозможно – «закон сохранения энергии» работает, только человеками он пишется из области замечательного с, так скажем, пробоями в области видимого, поэтому у них там вечные нескладушки с наконец-то энергетически. Область невидимого у них представлена ​​«материально», потому что из области заметного только материального положения может быть, и она тогда называется «тёмной энергией», которую себе никак не могу,потому что они не обеспечивают себе переноса взаимодействий ее уровня. У меня это «область невидимого», а у них, раз пощупать нельзя, то есть, но «темное», неопознаваемое, но в пределах все того же вектора «опознаваемости по себе». Вот они и престол там, на своем престоле, всякие чёрные дыры, всякие фотоны, которые куда-то летают, всякие кванты и парадоксы, их механики, струны и прочее. Всё это с точки зрения материальности любого взаимодействия, то должен быть переносчик взаимодействия, потому что нужно наблюдать, пощупать, увидеть как объект. У них есть термин «тёмность», то есть где-то там что-то есть. Мой термин – «область невидимого». Так как я не описываю мироустроение, а описываю свое видение, то по моему виду: есть «область замечательного» или психоэмоциональное выражение – эмоции, оправдываемые умом; есть «область видимого», к которой я отношу природу – предыдущую ступень, в которой мое тело соответствует степени проявления волной (третью – животное); и область мне «невидимого» – того же самого, но мне (!) невидимого. Там не что-то особенное, а там нет тех заездов, которые мы выразили, в том, что я вокруг смотрю, и вот это я замечаю, этим я живу (о чём мы в начале говорили разговора, что нам кажется, что это мы тут участвуем, а на самом деле – всё лезет относительно этого нам кажется) – и это область замечательного. Относительно ее область видимого – это все то, что как бы само происходит, что я вижу как окружающую среду, в которой я живу, как тело, и как связи, которые мной замечаются как то,что вышибает из меня Состояние, как то, что виновато в моем плохом или хорошем настроении или в том, что я побежал такие-то дела делать, а я эти дела хочу или не хочу делать – у людей же всегда оправдание есть: «не хочу , потому что…»; а если нет указания «почему», то, например, «лень», но это всё равно «поэтому», ведь лень – это тот же объект, только интеллектуальный, который, как физически, не обойдётся с наскоку – лень, и всё! У людей море таких интеллектуальных объектов, которые воспринимаются как физические: любовь, долг, честь, родина, семья, совесть, принципы… И ими абсолютно «материально» люди живут, потому что материальный мир – такие же интеллектуальные объекты, обусловленные всяким, исключительно, таким, каким видится, – кажется. И все это по принципу «дверной проём»: на стену не кидаемся, в проёмы спокойно ходим; а, заметил прыщик на лице вдруг – и всё, весь мир рухнул, ты весь там, всё остальное исчезло для тебя. Ну и где же тут материальность привычного нам уровня «физического объекта»? Всё равно интеллектуальный объект. И этой разницы мы не наблюдаем, и есть та самая невидимая для нас область.

Итак. Что я замечаю, тем и живу, это «мне кажется, что это я» – это область замечательного. Область явного – то, что я могу углядеть в рамках его текущего взаимодействия с чем-то, и определить как существующее вообще все проявления чувств, в том числе и памятью, и с помощью него как участвующего в моей жизни обосновать то, что со мной происходит, потому что, как мне кажется, кто-то в этом виноват, вне зависимости или от технологий, без разницы. А видимость невидимого мной – это то, что я лично не замечаю и не вижу, в том числе то, как мне кажется то, что в области видимого и замечательного, вот и всё. А так же, как принцип проверки един для любой степени видения реальности, то нет никакой невидимой области, которую нужно было бы знать, и куда нужно прийти, и с дополнением к чему видимая область и замечательная область ты бы стал более видящим. Зачем? Там тот же самый принцип испытания, я просто все через него не вижу и никогда не вижу, потому что вижу через ступеньку. Поэтому мне не надо идти куда-то в область невидимого, и там, типа, будут ответы на вопросы. Мне нужно из «сообщить» выйти, где я чем-то одним перекрываю всё, становящееся тогда тем самым невидимым. Весь мир – это я, потому что только то, что я (!) вижу, и есть мир. И когда из «кажется» выходишь, то меньше застреваешь в чем-то, более действительно видишь происходящее. И вот это дает решение единственного вопроса, который стоит задавать с моей точки зрения: как твоё видение устроено, откуда такое оно берётся, и что с ним вообще происходит – что происходит с миром, который ты видишь. Что решает самую важную личную задачу для меня – чтобы мне не было хреново, вот и всё! Если посмотреть на опыт всех людей, а другой опыт нам неинтересен, все занимаются только этим: они избегают достаточного совпадения и пытаются закрепиться в достаточном количестве совпадений. А уже как это выражено, какие великие трудности по ступеням проявления, это кому что выпало по его отставанию. В первых нам доступных интервалах ступеней проявления – от «нет» к «есть», от «мало» к «много», от «просто» к «сложно». К проявлениям через три степени природы (их тоже можно расписать каждую по три степени представленного уже) – минеральной, растительной, животной, представленной как одноименные царства природы. А дальше пошло существо с его степенным углом плохо/хорошо, свое/чужое, низшее/высшее волной в первой степени, до волной в степени растерянности-бессилие-неадекватности с переходом ее к удовлетворенности-наполненности-достаточности в вас, наконец, богомаза. А потом ещё пойдёт уровень животных, которые встречаются, что нам сейчас неинтересно – принцип там тот же самый. Для нас, что то, что слева, невидимое (которое мы не можем определить, из чего состоит оно, и никогда не сможет, а там всё та же самая лампа взаимодействий), что то, что справа, потому что мы в своём интервале выражения по отставание, которое для нас – выход, а для людей – средотворение, то есть рождение этого отставания.Так это покажем по нашей привычке дуализации, чтобы нам хоть врубиться, о чем идет речь. Выражение встречи, наблюдаемой нами по мере силы, нам незаметно, пока мы волной не там, – это та самая видимость невидимого, которая нам не дана, мы туда никак. Я, например, и разбираться не хочу, что там и как. А зачем? Но ничего какого-то сверхъестественного там нет. Сверхъестественное и великое, надмирное – это выражение проявления в области замечательного – мухослонство из проявления видений, чем выражено наукой, религией, философией и всякой эта удалабой, где, соответственно, результат ожидаемого курсора в небе – не совпадет или совпадет в каком-то малюсеньком проценте событий, а крику и шуму, что вот такое же достижение изящнее, выше крыши.

То же самое у нас с темой «лезущим». Ты уже замечаешь, что что-то лезет. Но надо иметь в виду, что сколько бы ты не заметил, что что-то лезет, ты всегда там сперва будет казаться, что оно такое и разэтакое, а не просто лезет. Поэтому мы можем область замечательного только рассасывать, а рассосать ее совсем – это взять и убрать видимость (то есть угол реальности-прохождения однозначности взаимодействия взаимодействий – это по терминологии моих видений некого условного мироустроения, а, на самом деле, просто происходящего со мной) , что как-то очень сомнительно даже для фантазии человека.

Соответственно, в каком достаточном совпадении по моему виду, то притягивает ко мне. Я тут во всем кричу, шумлю и настаиваю, что тыканье – это все, что ты – это тык. А вам некуда, вы на этот раз сосредотачиваетесь, покуда вы со мной. Тот, кто не может с этим называться, смириться, выразиться по роду этого совпадения, тот отваливается: официально-то отваливается или в чём-то отваливается; кому-то легче тыкаться, кому-то туговато; кто-то быстрее, кто-то медленнее соображает; кто-то вот так, а кто-то вот эдак… Это всё – наполненность той самой телесности, выражение по месту из наличного отставания каждому по-своему, но того же самого. А уже распишу это всё по степеньям, по проявлениям – это в угоду Тут я могу сказать, что вот я – голова от патефона, в угоду вот это «кажется», которое мы сдуваем. Такие слова как «лестница»: пока не наступишь на ступеньку, по сути ее не увидишь.

Есть образ, показывающий, что делает ангельские встречи, выводя из отставания, что замечается как снижение остроты психоэмоциональных выражений или проявляющегося реагирования на средние факторы. Образ «плохого внимания». Когда у человека близорукость минус пятнадцать диоптрий, допустимо, и он вообще ничего конкретно не видит, всё как размытая картинка, много он там разглядит, что и как? Можно, конечно, другими чувствами замениться, слухом, тактильностью, но всё равно, если зрение не в порядке – это очень большое ограничение (представь себе, что всё у тебя размыто, и ты ничего чётко не видишь). Человек в отставке – это примерно как человек с очень-очень плохим зрением. Люди пытаются решить этот вопрос, что касается очков, но дело в том, что при очень плохом зрении, какие бы ты очки не напялил, там же учитывается важность и, следовательно, ты всего лишь один участок пространства начинаешь видеть сразу, а все остальные как были размыты, так и остались. Для того, чтобы, например, читать, надо одни очки надеть, для того, чтобы готовить еду, надо другие очки надеть, для того, чтобы в магазин сходить или за руль сесть, надо третьи над очками, четвёртые.., а все же ленятся и уходят в одних очках, и так с «идеалом» не во всем случается. Вот отставание – это от местами плохо вижу, до большей части плохо вижу. Попытаться сфокусироваться на чём-то с помощью какого-то устройства – это всегда частное решение. А во всём остальном? Ну не успел ты очки сменить, и – «снег башка попала, больно стало». Вот так человек живёт всяким отношением по поводу того, что вокруг него происходит: там, где фокус наведён, там он, типа, король, а во всём остальном – как повезет. Ангел же встречных предлагает постепенное введение резкости во всем и навсегда, не зависимо от случайного совпадения надетых очков, и я постоянно соблюдаю условия их применения. Ты в него тыкаешься, а у тебя просто по малюсенькой части диоптрии уходит близорукость… Вот такая картинка, просто для образности.

Те, кто отдает предпочтение решению в чем-то и временно и считает, что из этого частного складывается общее, а по-другому не бывает, – это люди. Им вечно кажется, что счастье есть, что его можно достичь, и именно они его достигли (под «счастье» можно дать любое определение: правда, справедливость, истина, значимость, любой предмет и так далее, и тому подобное). А добиваются они этого только при случайных совпадениях в каком-то промежутке времени и по определенному поводу, а все остальное в это время продолжает подвисать и разваливаться. Они же взаимодействуют не только тем, что разглядели, но и всем контактом, который в это время разваливается, потому что там за связями никто условно не соблюдает. Связи расшатываются и, вообще, за счет них происходит вот это острое объединение в чем-то, потому что, опять же, что ничто ниоткуда не берётся и не исчезает бесследно. Если ты во что-то в свой комплекс проявления много вложил, то это значит, что во все остальное ты забрал. Это, если образно в рамках нашего представления «судя по себе», а на самом деле там шиворот-на-выворот это: если тебе кажется, что ты делаешь вот тут что-то вкладываешь, то на самом деле тут меньше всего энергии тратится, потому что что ты в отставке, где повторы менее сложны, а потому только отдельные более крутыми. Соответственно, неизрасходованная «энергия» накапливается в твоём комплексе проявления, и этим самым нарушается его связанность со временем в теле продуктивности. Пусть будет так в моем сегодняшнем звуке.

Тут принцип тот, что ихрена мы из отставания не видим, как есть. А тыканье вправо наводит резкость, и ты, ещё не видя как есть, потому что всё через равно область замечательного смотришь, просто на автомате действуешь так, как присуще именно твоему моменту в теле сознательности, потому что безвыходка – в растерянности невозможно сосредоточиться на чем- то настолько, чтобы на него отвлечься. Это мы уже показывали, что никакого «ты» вот такого-то нет, есть текущая степень проявления. А коль видение еще не по ней, то путаница. И если нравится кому-то рассчитывать, теоретизировать, понимать, как тебе, например, то, пожалуйста, сколько угодно, а я буду говорить о том, что рабочий элемент – это тыканье. Ну, собственно, и ты уже про это говоришь. И сколько бы ты там ни «понимал», а тыкание рулит, и ты это уже ощутил достаточно, чтобы это увидеть. По достаточности тыкания самоощущение будет меняться. И куда приведёт, и наконец облегчит события, извини, чудес тут нет – вот наконец будет по твоему часу достаточно этого самого тыкания, так что ты и выйдешь из заблуждения наличного видения по отставанию, догонишь свое место в теле-представительности, и как оно тогда выразится, так и выразится.

Но вектор один – от наличного хреново ко всё меньшему хреново. Всё, меня больше ничего в этом мире не интересует. У меня из наличного показывающегося, – а я же только что сказал, что мы никогда из него не выйдем, мы его только сдувать можем, – вообще не бывает «вау», в смысле, высокоострых и среднеострых форм эмоций, просто их нет, и всё, я принимаю как «вот оно такое», то есть на уровне объектного различия, во мне ничто не вызывает появления таких эмоций. Осталось с отрицательным уровнем достоверности анализа. Их осталось с гулькин фиг, но они есть, куда они денутся, я же из «кажется» не запущен. Вот до конца жизни и буду с крайними отрицательными способностями разбираться в пути всего того же тыкания. Просто я тыкаюсь по своему участку в отставке, догоняя по-своему нашему месту в теле-ресторане – я тыкаюсь круглосуточно.

А вам показываю ваши мысли. Например, Олька правее тебя Очень, поэтому, когда я с ней разговариваю, у меня очень хорошо связываются вот эти вещи, которые к тыканию относятся. Ты я больше про отставание, как видишь, рассказываю. Эй всё больше про правое взаимодействие. Эй я могу рассказать образ своего тыканья, а ты – у меня не связано. Почему? Потому что она правее, и ей это присуще, а ты леве, и тебе это не присуще. Но по ее сборке в ее районе замечательная форма тыканья записками проявляется недостаточно, и до него дело пока не доходит. Ну, что значит «не доходит»? У нее меньшее по области заметного тыкания дает больший результат. Плотность же взаимодействия разная: если правее, то любое выражение плотнее, чем выражение тех, кто оставил по ошибке в отставании. Но из отставания кажется, что вот это – «вау», и понеслось – всякие обстоятельства, в которых человек застревает. Ему же из них кажется, что он их не делает, из него ничего не получится, и вместо того, чтобы просто тыкаться, он действует силой безопасности. Соответственно, вы друг с другом никогда не договоритесь, это невозможно, как я, например, со своей супругой никогда не договорюсь. Только для меня это абсолютно нормально, я и не собираюсь договариваться. А, например, для Манфреда не договориться с женой – это все вокруг сволочи, и всем надо наказать и уничтожить, что он, собственно, и делает. А потом будут строить, прощения просить, ну и вы, придурки, его прощать. На это у нас есть опыт той же Виктории, которая его ненавидела-невидела, а сейчас он побежал прощения просить, и она его простила, по его заявлению. Вот и всё, там он уже просил прощения, а тут он только делает то, за что потом будет просить прощения. Детский сад, штаны на лямках. А вы сидите в страхе, как и будете жить дальше. Да, вы прекрасно будете жить дальше, немножко просто будут обстоятельства потеснее, вот и всё. И не такое вы переживали – вы в совке жилом, это и рядом не стоит.

Мне это не интересно, это событие, вы сами себе клепаете. Меня вы не слушали, когда я вам говорил по поводу конкретных вещей, как не залезть в эту клоаку, высказанную: отойди мальчик, не мешай. Я продолжал заниматься своими хотелками: во вторую очередь, а дальше пусть будет как будет. Ну, пусть «будет как будет», что я тут сделаю? Ничего я не делаю, я не психотерапевт, не учёный и не какой-то специалист, я – ангел встреч. В меня, сколько вы позвонили, ровно столько, сколько вам «кажется» сдулось. А уже по своему сдувшемуся «кажется» вы себя самочувствуете, то есть вам меньше хреново в том, что с вами происходит. А происходит всё равно по одному принципу – так лезет! И хоть ты тресни, ничего мы с этим не делаем и делать с этим ничего не надо. Я с тем, что и как мне кажется, ничего делать сам не собираюсь и другим не собираюсь советовать – бестолку. Адаптация к вашему такому моему подходу, ничего не делайте с тем, что и как кажется, или вам это не подходит – это только от вас – вы первый номер. В моем магазине продаются не очки, а корректировка самого зрения. Как? Тыком! Мой механизм – это тык: тыкайтесь в меня всем, что из вас лезет, когда замечаете это как лезущее, и ваше «говорит» будет сдуваться в соответствии с достаточностью этого тыканья, а значит, меньше будет перекрываться действительно происходящее, и вы будете жить больше , по самоощущению, действительно происходит. То есть вы будете в любом происходящем с вами завтра менее хреново, чем сегодня. Что? По достаточности. Мне, например, что я протыкал, достаточно, я доволен. Поэтому я тут образцом всего этого выступаю, всего-навсего. Образец того, что такое вообще возможно. Ну вот, что-то такое, очередное.

— Угу, потом переслушаю, может, что-то услышу…

— Нахрена? Тыкайся. Я про это тут толковал речь. Переслушивание означает один-единственный – если заниматься нечем; либо, если то, что из тебя лезет, как занятие тебе не подходит, и его нечем передавить, вот, можно слушать, если эта штука такое передавливает. Короче, это как планшет, и не более того.

— Благо, что время кручения гаек как раз можно забить, если особо не под присмотром…

— Вообще оригинально, это опять не ту гайку прикрутить и потом виноватым быть? Тебе так нравится?

— А я так постоянно виноват, мне уже, ну как бы.., я попадаю в поле изучения, и всё, и уже сразу виноват…

— Нет, дружище, это не так, абсолютно. Это – твоя пышность, тебе так кажется. Ты же пуп земля, у тебя такая же пупность – это одна из разнообразных выраженностей. Тебе прямо вынь и положи, чтобы ты в центре внимания был, например, виноватым. Да никому ты нахрен не нужен, и никто на тебя там внимания не обращает! Просто ты «такую ​​рожу виноватую корчишь», что просто люди не могут не ссориться на это, и, тем не менее, не тебе сделать доброе дело, обратившись к тебе на внимание, то есть удовлетворив твой запрос на внимание Твое персоне: «Да, дорогой, ты виноват, раз тебе так хочется», – они индуцируют таким твоим обращением и вынуждены реагировать «как положено». Ну, «рожа», это я в обобщенном виде сказал: в области замечательного это «виноватая рожа», а в области видимого – это всё твоё обоснование, вопит на всю вселенную о том, вот что ты особенный, и за тобой следишь, ткнитесь в тебя, потому что ты без этого жить не можешь, тебе нужна твоя пупность надёжно. И их просто магнитом притягивает, и они возникают, хотя им не хочется, и они начинают себя идиотами, отрабатывать как повинность, что надо товарищу чувствовать прижучить. Стоит тебе снять остроту проявляющейся своей пупности, и там как рукой снимет, никто тебя замечать в упор не будет, хоть ты все гайки перекрути не так, как надо. Просто все относятся к этому, как обычно: ну что, человек ошибиться, что ли, не может? Ну вот, эта криворукая ошибка. А вот это давление на тебя, как на нехорошего человека, как на чужого, как ты называешь это, как «на придурка» – это ты вкладываешь в свое самоощущение такие внешние дружеские отношения с людьми, а не они на тебя киаются. Это не они такие, это ты такой. Когда-то разглядишь, что мир такой, каким тебе кажется, и всё вынужденно лезет по этому представлению, о чём я тут и рассказываю.

Я тут рассказываю про то, что у нас воли нет никакой, и мы в это никогда не врубимся. Мы никогда не врубимся в то, что всё – лезет. При этом от твоего представления зависит абсолютно все, что из мира лезет по отношению к тебе! Вот так вот загнул – никогда не врубишься. То есть как бы воли нет, но все только по Твоему воле, условно, получается. Это же элементарно: твой мир таков, как ты его видишь – там абсолютно всё по воле Твое. Но не покажусь воле из области замечательного, а потому, что я называю получить правильное взаимодействие, предполагающее, что оно будет предложено из всего остального взаимодействия, чего просто нет, потому что нет никакого разделения, оно нам кажется. Что я вам объясняю, никогда не смогу, для этого надо быть в моих видениях. Но я вам могу найти инструмент избегания этого кажущегося самовыражения, в котором онирена непонятно, и никогда понятно не будет. Будут сплошные квантовые парадоксы, квантовые потому, что непонятно, на каком уровне это происходит, парадоксы потому, что непонятно, как это положить. Мне не нужен термин «квантовый» или термин «парадокс», у меня все на своих местах, потому что три степени везде и всюду. Я мир через них, и там все вижу на своих местах, и там нет «темных» зон, там есть то, что я лично не вижу привычно мне, ну и хрен с ним. А зачем оно мне надо, когда я эти три степени могу и в области замечательного, и в области видимого, то есть в переделах мне видимого, определить. А в области невидимого я просто приду, когда догоню свое место в области телесности ровно настолько, наконец догоню – настолько ровно видимого невидимого станет для меня областью наблюдаемого в области проявления замечательного (мы же рассасываем область замечательного). Но так как у нас второй уровень, то в пределах области наблюдаются все наши резервы, как это называется. Мы – богомазы, мы – вторая степень, росталка, поэтому всё в этом интервале. Ну и нормальненько, главное, доберись или добирайся; короче, будь в процессе достаточного добирательства – вот этого и достаточно. Это же и есть вторая ступень, так называемое «развитие», то есть процесс смены наличной к описываемой здесь позиции глаза… Ну и ладно, так можно до бесконечности бу-бу-бу-бу-бу… Кроме меня, все равно нихрена никто из вас не поймет.

Зато по твоей силе в отставании можно увидеть ангела встреч, сделать его проявление для своего осознания и тыкаться в него с ожиданием того, что твой «кажется» никогда никуда не денется, но может сдуться до удобства. И единственный вопрос, который мы решаем, чтобы нам не было хреново, всё. Остальное кажется, и его у тебя никто не отнимает: что вот же, я же могу мир перевернуть, я могу его познать, я могу его понять, я могу великие дела заключать сделки, я к ним причастен… Если эта лабуда все еще есть, но тебе уже сознание глобально не замусоривает, и уже хочется избавиться от этой дури, которая и есть источник твоего «хреново», то для этого есть инструмент, и очень даже действенный. По сути, он единственный действенный. Это достаточно тыкание вправо. Что такое «вправо»? А тебе не надо решать, что вправо, что влево, – вот есть комплекс с прозвищем «АВ», ты с ним знаком, ты во включении с ним – тыкайся! А параллельно можно рассуждать, познавать, хотеть, что угодно, никто твой жех хотелок тебя не лишит. И если ты где-то ещё во что-то, по мелочам, великое вползаешь, то есть «все придурки, один я умный», «наши победили, враги победили», но и, при этом, слава богу, уже пять минут потешил это, зажрал чем-нибудь, и полегчало, и прочее в том же духе… – то кто же у тебя это чудо твоего великого явления отнимет? Пожалуйста, сколько угодно!

Достигай великого, убегай от плохого. Не забывай только, когда заметил, что полезло, ткнуться этим. Это всё, что я рекомендую. Остальное по современному заблуждению – не всё ли равно, в чем заблуждаться. Главное, ткнулся или не ткнулся! С чего ты, собственно, и начал этот сегодняшний разговор, прекрасно это всё раз объяснил, изложил в десять лучше, чем я, для самого себя, естественно, – ты же себя, типа, понимаешь местами. А я тебе свою бубню уже сколько лет? Ну вот, твои твои начала прорежутся, его ты и слышишь, что нормально. Это насчёт того, что «я послушаю, когда буду гайки крутить». Крути гайки – слушай музыку, она не мешает, а вот когда свой бубнёж лезет – можно его заменить бубнежом Богомаза. Роли никто не играет, что лучше, что хуже. Просто появляется альтернатива его бубнежу, который крутит пластинку на одном месте. Бунеж Богомаза, который по своей сути всегда крутит не свою пластинку, пластинку, видимую в мире, представляющую текущий вид реальности. Потому что я описываю не мироустроение, я описываю свое видение реальности устройства. Мир меня не очень интересует. Потому что, если «мир», то это – частные проявления, и по-другому никак. Реальность, она везде и всюду реальность. И хоть и это тоже притягивает такие, бог с ними, пусть будет так.

Спасибо.