60.01  Не важно, чем ты занимаешься. Не нужно обсуждать, хорошо это или плохо, полезно или вредно – занимайся себе на здоровье тем, что из тебя лезет. Но важно, как ты этим занимаешься: оно тобой живет или ты живешь его Прохождением; ты как-то выражаешь его или ты отслеживаешь степень своей зависимости, наблюдаешь за этим, а значит, ты вне самого осуществления, вне возможности задержаться неосознанно в нем, быть им по воле кого-то более долгое время, чем естественная для него жизнь, то есть ты видишь Теснящих, оставляющих тебя в этом, и ты делаешь единственное, что тебя выведет из этого положения, – не фиксируешься в этом, а готов принять Встречного.

 

60.02  «Вся прелесть – в путешествии, а не в его цели» (Услышал).

 

60.03  Человек воспринимает всякое «что» как нечто, в чем можно двигаться, что можно изменять, как нечто живущее – и живет в нем, живет им. Богомаз воспринимает всякое «что» как нечто замершее, отметку, состояние, через которое можно пройти – и Проходит его, и видит не его, а это Прохождение. Ибо не в качестве проходимого его жизнь, а в качестве Прохождения через любое.

Жизнь человека – в качестве проходимого им. Жизнь богомаза – в качестве Прохождения любого.

Но есть и таких, и таких, и между ними всех возможных между ними. Таков мир.

 

60.05  Мир не являет себя результатом мудрости игроков; мир является результатом прямизны их ходов.

 

60.06  Когда человек слышит музыку, песню, видит действие другого человека, воспринимает любое иное проявление этого мира – он погружается в это проявление и живет этим проявлением от восхищения им до противления ему. Человек слышит музыку и начинает быть отношением к ней, к ее выраженности пространственно-временной – сам становится этим в пространстве и времени.

Когда богомаз слышит музыку, он отмечает свою степень отношения к ней в данный момент, он видит свою степень бытия этим, но не само это. Он не становится им, – от восхищения до отрицания, – а отмечает меру своей зависимости от по роду этого. Для него это – «по роду этого», а не музыка такая-то. Для него все – «по роду этого». И в каждом по роду этого он каков-то – и вот это различие себя он видит, это различие и есть его краски и разнообразие мира. Не какое по роду этого – и в этом разнообразие мира и его жизнь, – а каков он в по роду этого – и в этом разнообразие мира, его мира, и его жизнь, – мира богомаза, а не человека.

 

60.07  О какой обделенности мировосприятия богомаза или подобном может идти речь? Он же все так же относится, у него все то же, что и у человека, есть – ведь он воспринимает все так же: в чем-то застревая, в чем-то уже нет. Но к этому добавляется то, чего нет у человека, – видение зависимости от того, что воспринимаешь таким-то и таким-то образом. Богомаз видит, что он воспринимает минерально, растительно или животно, и видит свое Прохождение всех этих степеней отношений. А человек не видит этого и воспринимает само содержание отношений как мир, а значит, не видит всего, что окружает это, всех зависимостей для всего остального от этого, последствий этого: за деревом леса не видит. Поэтому человек живет в поле случайности, а богомаз все более выходит из поля случайности. Что же тут обделенного? Все то же, но со все большей вероятностью попадания в лучшее из возможного.

 

60.08  Процесс перехода от человеческого к богомазу, а вернее процесс богомаза – ДВижения в становлении все более выраженным в качестве богомаза – долог. Ведь это и есть жизнь. Нет моментального перехода: был человеком, стал каким-то иным – воспринимающим само-Изменение. Нет. Богомаз – это жизнь, это процесс: нужно весь лифт личности перетянуть сЛева наПраво, нужно все свои проявления научить видеть их Прохождение, а не среду их пребывания. Моментальные просветления бывают в чем-то и временно, но такое для кого-то может быть высшей возможностью, вот он это и описывает как высшее из возможного и так такое и воспринимает, осознает и преподносит как таковое другим, а те, в свою очередь, погружаются в видение таковое, исходя из своей Скорости. Я вот верил этому когда-то, а теперь для меня и вопроса такого нет, я Прошел уровень зависимости от такового. Так у каждого по каждому поводу – каждый совпадает в меру своей Скорости по роду этого: или надолго, или временно.

 

60.09  Всякое не воспринимающее другого чего-то, а являющееся только выраженностью – уже не Проходит, это только среда. Всякое, что еще Проходит, – является воспринимающим элементом Проявленности. В принципе, воспринимающим, то есть изменяющимся в степени отношения к иному, является все: и кирпич, и музыка, и свет звезды. Но не всякое я воспринимаю как изменяющееся. Я не вижу Скорости кирпича, музыки, света звезды, часто не вижу Скорости иного человека, ибо она много меньше моей в по роду этого, а посему мы не слышим друг друга. А часто мы сами имеем Скорость кирпича, музыки, света звезды, кошки, другого человека в по роду этого – и сливаемся в своей выраженности через взаимодействие с этим, образуя среду по роду этого для Прохождения других являющих мир собой, для Жизни. Увидь Процесс.

 

60.10  Вот такой-то может то-то, например может вылечить взглядом или определить болезнь по фото. Что это? Почему так? Каждый, увидевший такое, тоже хочет таким обладать. Но…

Не важно, что может он (кто-то). Важно только то, что можешь ты. Не важно, что есть у него, и не важно, откуда оно и почему оно такое у него. Есть всякого, но не у каждого. Каждому – свое. Поэтому не о его умении надо думать, а свое возможное открывать. И оно совсем может быть из другого ряда и вовсе не похоже ни на что, столь притягательное для тебя имеемое у других. Ах, он может такое! Ну и что? Если у тебя такое будет, это решит ТВОИ ПРОБЛЕМЫ, уберет то, что заставляет тебя желать чего-то большего, чем у тебя есть? Вот в чем вопрос. Зачем оно, ИМЕННО ЭТО тебе? Как ты можешь понять то, что тебе не присуще? Зачем вообще знать о нем, когда ты быть этим не можешь, а значит, и знать сможешь только со своей точки зрения, то есть не именно это. Ему оно дает то состояние, которое можно назвать свободой? Если да, то это только подтверждает возможность наличия такого состояния, при котором человек доволен собой и всем. Но причем тут именно его выраженность? У тебя своя выраженность, которая дает такое состояние. Вот и иди к ней. И не ломай себе голову его достижениями, они так же естественны, как и любое другое, ибо все, что может быть выражено, – а это может быть выражено, ибо мы его уже наблюдаем, – в ком-то да есть, вот в нем и есть.

Вот так все в нас. Потому и этот мир является иллюзией для каждого из нас, что каждый со своего шестка определяет шесток другого, не замечая этого за собой. Это и есть уход от РТД, от своего Пути, достаточное отставание (отклонение) от которого и дает все то, чем мы недовольны, то, что убивает, в конце концов, нашу Жизнь.

Он может, а я нет, – значит, он о-го-го, а я нет – это вывод человека. Каждому свое – это вывод богомаза, имеющего Свое и признающего Свое каждого.

 

60.11  Чем медленнее Скорость какого-то врачевателя, тем с людьми, имеющими более медленные Скорости, он имеет дело, то есть они его видят, и он может их сДвинуть. Тем большее количество таких людей его замечает. И тем в меньшем и на меньшее время он может их сДвинуть. Но так как у них Скорости маленькие, то это меньшее и на меньшее время для них воспринимается как большое и надолго. При этом сДвижка имеет свойства перевода на Параллель, ибо сам человек не изменил своего видения, не увидел само-Изменение, а только наблюдает подаренные ему результаты. То есть толку тому, на кого воздействовали, в действительности, кроме временного облегчения, нет, он не избежит убиения Жизни, как и сам врачеватель, спаситель, помощник, экстрасенс. Но это и есть большее, что возможно для малых Скоростей, – в чем-то и временно. Чем выше Скорость, тем всеохватней и безвременней результаты взаимодействия, пока вообще не выйдут за рамки результатов, а станут бытием, ДВижением – устремлением к образу и подобию, догонянием РТД, прекращением убиения Жизни.

 

60.12  Чем медленнее Скорость, тем легче получить видимость чуда, ибо в медленной Скорости легко устранить далекий уход от стержня Пути, а подобное устранение воспринимается всеми фибрами души – разумением, чувствами и телом как потрясающее изменение, что констатируется как чудо. Но оно очень временно и уже более неповторимо для того, с кем его сотворили, во всяком случае, пока он опять не зафиксируется глубоко и именно по роду этого не попадется именно его Встречный. Но сколько нужно Медленному, чтобы заехать в веру, увидев чудо или услышав о нем? Вот такие чудесами и живут, и надеждами, что это именно с ними произойдет. Бывает, конечно, совпадает, а как же, но, боже мой, как это редко, и совершенно бесполезно в рамках решения вопроса Свободы, достижения Себя.

 

60.13  Для больших Скоростей чудо как таковое невероятно, ибо уходы недалеки и кратковременны.

Но есть Скорости достаточно высокие, но неосознающие себя таковыми из-за отсутствия среды взаимодействия с себе подобными. Это уже трагедия, это самоубийства и прочие степени ухода от чуждого Себе. Эти или стреляются, или становятся мистиками.

Вариантов безличь. Суть одна: нет никакого для всех единого человеческого, каждому – свое, и только Свое может дать все, а значит, не к какому-то, увиденному у реализовавшегося в чем-то другого надо стремиться, а Свое искать и заниматься поиском способов и путей нахождения Своего. ДВижение как раз и есть такая находка. В этой теории нет куда идти, к чему. Зато в ней есть как вообще Идти. А будешь не стоять на месте и не зависеть от других и их мнений – автоматом получишь единственно оставшееся – образ и подобие, Свое.

 

60.14  НЕ ВАЖНО – ЧТО, ВАЖНО – КАК, ИМЕННО ДЛЯ ТЕБЯ ИМЕННО В ЭТОМ. Никогда не смотри на примеры – Тело Проявленности Заполнено, всякого есть – смотри на Жизнь в них, смотри не на кувшин, а на наличие воды в нем. И она там может быть, а как же! Тогда подтверждай этим качеством Свое, – его тебе не нужно, но то, что Его есть – лучшая пища для осознания Своего, для УБЕЖДЕНИЯ в Своем, для очередной сДВижки. Пример нужен человеку, чтобы взять такое и убить Жизнь. Пример нужен богомазу, чтобы убедиться в Жизни и остаться еще более верным Своему.

 

60.15  Для человека дело важнее всего. Вот какое-то есть дело, которое важнее всего остального, и он это дело воплощает собой, ради него готов пожертвовать другим. Так каждый человек: он что-то собой выражает, и это для него важнее всего остального. У каждого свое такое важное. Если Скорость по роду этого медленная, то он может и жизнь ради этого отдать, то есть не может с ним расстаться, с именно таким этим, борется за него и умирает за него.

Но ведь то же самое происходит и в Природе, в трех предыдущих царствах, когда животное, например, делает то, что присуще его виду, и ни за что не сможет не сделать иначе как присуще ему. Только для животного это характерно во всем его роде. А для человека что-то характерно в отдельном человеке. Но все человечество воплощает собой все предыдущие царства Природы – все Длины.

Вот крокодил, он делает так-то, и для него его дело важнее всего на свете, и он не может его делать иначе как присуще крокодилу – потому он и крокодил в наших глазах. Осуществлялся бы иначе – и был бы не крокодилом, а чем-то иным. Также и все люди, они каждый в себе несут разные Скорости осуществления разных по роду этого. И требовать от конкретного человека делать иначе, чем он должен по его Скорости в по роду этого, бессмысленно. Его можно заставить, но он не будет самим собой, он будет ломаться. Для человека каждое по роду этого имеет определенную важность в зависимости от его Скорости в этом осуществлении. Чем медленнее Скорость, тем это важнее, тем больше ему внимания, тем больше энергии оно забирает для своего осуществления, перекрывая все остальное.

 

60.16  У меня, например, нет ничего, что я не мог бы потерять. Невозможность же потерять, отказаться – это крайняя степень. Она присутствует у многих человеков: присмотрись, как часто они отдают время, усилия, жизнь ради того, во что верят, ради чего-то, ради дела. У все больших Скоростей все меньшая зависимость от по роду того, что собой выражает его носитель. Увидь Процесс. А то, что для меня важно, которое есть как важное, которое я расцвечиваю красками мыслей, отношений, чувств, оно, хотя и такое, все же воспринимается мной и еще одним образом – как Прохождение через это. И вот это добавление к любому мною осуществляемому и есть то, что называется ДВижением, а его носитель богомазом, что уже не человек, как человек уже не животное, растение, минерал, хотя в нем все то же, что и в них, но с неким добавлением иного качества проявления все того же. Как царства Природы уже не просто энергия и информация взаимодействий, а несколько иное качество, чем предыдущее ему качество того же самого. Мне не интересен исток. И мне не интересно будущее. Мне интересно ДВижение. Ибо оно есть везде, ибо оно и есть все это, каким бы ни было для вдруг взглянувшего на него какого-то определенного.

 

60.17  «Сейчас, на склоне лет, мне это нравилось не меньше, чем тогда, когда я был мальчишкой» (БАХ Ричард_Мост через вечность.doc).

Поэтому часто, когда, вдруг, умирает какое-то дело, отжив свое в окружающем его мире, вместе с ним умирает и человек, выражавший свое к нему отношение как к самому важному для него. Человеки и есть носители всех степеней всех дел. Тело Проявленности Заполнено. Есть всякого. То есть для каждого по роду этого, которое уже проявлено, есть, или появятся в будущем, все степени отношения к нему, все степени выражения его. Все возможные уже степени отношения ко всем возможным уже по роду этого – это и есть то, что мы называем человечеством.

 

60.18  «В том, что мы слышим, – подумал я, – очень многое определяется тем, что мы ожидаем услышать, отсеивая все остальное. Я натренирован слушать авиа-переговоры; она натренирована слушать музыку, слышать в ней то, о чем я даже не догадываюсь. Может, и со зрением так же? Вдруг мы просто отсеиваем видения, НЛО, духов? Вдруг мы отсеиваем незнакомые вкусы, отбрасываем неугодные нам ощущения, а потом обнаруживаем, что внешний мир предстает перед нами таким, каким мы ожидаем его увидеть? На что бы он был похож, если бы мы видели в инфракрасном и ультрафиолетовом свете, или научились бы видеть ауру, ненаступившее еще будущее, прошлое, что тянется за нами хвостом?» (Там же).

ДВижение позволяет выйти за пределы определенности, но не в восприятие всего, что было ею скрыто, а в Свое, то, что уже не нуждается ни в какой определенности, даже заполненной всеми возможными ее выражениями.

 

60.19  «Когда мы вернулись в тот вечер домой, в Лос-Анжелес, после такого же спокойного полета, как и утром, она рухнула на кровать.

– Позволь открыть тебе тайну, вуки, – сказала она.

– Позволю. И что за тайна?

– Я ужасно боюсь летать! УЖАСНО!!! Особенно на крошечных самолетах. Вплоть до сегодняшнего дня, если бы кто-то ворвался ко мне, приставил к моему виску пистолет и сказал: «Либо ты влезаешь в этот самолет, либо я нажимаю на спусковой крючок», – я бы ответила: «Жми на крючок!» Просто не верю, что сегодня я летала. Была до смерти напугана, но летела!

Что? – подумал я. – Боишься? Почему ты мне этого не сказала? Мы могли бы оседлать Банту. – Я не мог поверить. Женщина, которая мне так дорога, боится самолетов?!

– Ты бы возненавидел меня, – сказала она.

– Я бы не возненавидел тебя! Я бы подумал, что ты просто глупишь, но не стал бы тебя ненавидеть. Многим полет не доставляет удовольствия.

– Дело не в том, что он не доставляет мне удовольствия, – сказала она. – Я не выношу полет! Даже на крупном самолете, на реактивном. Я летаю лишь на самых больших самолетах, и только когда это абсолютно необходимо. Я захожу, сажусь, хватаюсь за поручни кресла и стараюсь не закричать. И это еще до того, как запустят двигатели!

 Я нежно обнял ее. – Бедняжка! И ты ни слова не сказала! Значит, садясь в Майерс, ты считала, что пошел счет последним минутам твоей жизни, да?

 Она кивнула, уткнувшись носом в мое плечо.

 – Что за храбрая, отважная девочка!

 Она снова кивнула.

 – Но теперь все позади! Этот страх улетел прочь, и куда бы нам с этого момента ни пришлось путешествовать, мы будем летать, ты будешь учиться летать и у тебя будет свой маленький самолет.

Она кивала головой вплоть до «куда бы нам с этого момента ни пришлось путешествовать». На этом месте она замерла, высвободилась из моих объятий, и посмотрела на меня взглядом, полным муки, в то время как я продолжал говорить. Глаза размером с блюдце, подбородок дрожит. Мы оба рассмеялись.

– Но Ричард, правда! Я не шучу! Я боюсь полетов больше, чем чего бы то ни было! Теперь ты знаешь, что для меня значит мой друг Ричард.

Я направился на кухню, открыл холодильник и вынул оттуда мороженое и фадж.

– Это стоит отметить, – сказал я, чтобы скрыть свое смущение от ее слов: «Теперь ты знаешь, что для меня значит мой друг Ричард.» Чтобы преодолеть такой страх к полетам, требуется доверие и привязанность такой силы, как сама любовь, а любовь – это пропуск к катастрофе.

Всякий раз, когда женщина говорила мне, что она меня любит, нашей дружбе грозил конец. Неужели Лесли, мой очаровательный друг, исчезнет для меня в огненном смерче ревности и чувства собственности? Она никогда не говорила, что любит меня, и я не скажу ей этого и за тысячу лет.

Сотни аудиторий я предупреждал: «Когда кто-нибудь говорит вам, что любит вас, остерегайтесь!»

 Мои слова незачем было принимать на веру, каждый мог убедиться в их справедливости на примерах из собственной жизни: родители, которые дубасят своих детей с криками о том, как они их любят, жены и мужья, уничтожающие один другого словесно и физически в острых, как нож, склоках, любя при этом друг друга. Непрекращающиеся оскорбления, вечное унижение одним человеком другого, сопровождающееся утверждениями, что он его любит. Без такой любви мир вполне может обойтись. Зачем такое многообещающее слово распинать на кресте обязанностей, увенчивать терниями долга, вздергивать на виселице лицемерия, спрессовывать под грузом привычного. После слова «Бог», «любовь» – самое затасканное слово в любом языке. Высшей формой отношений между людьми является дружба, а когда появляется любовь, дружбе приходит конец.

Я нашел для нее хот-фадж. Разумеется, она не имела в виду любовь.

«Теперь ты знаешь, что для меня значит» является признаком доверия и уважения, указывает на те заоблачные выси, которых могут достичь друзья. Она не могла иметь в виду любовь. Только не это! Пожалуйста! Как бы я не хотел ее потерять!» (Там же).

Ее заезд и его заезд. Через взаимодействие с ним, она преодолеет свой заезд. Через взаимодействие с ней он преодолеет свой заезд. Наш мир – это взаимодействие. А вот какое оно – Встречное или Теснящее – зависит от либо Его Величества Случая, который правит миром человеков, либо ДВижения, которое происходит в богомазе. Чем больше Его Величества Случая, тем человечней – Левее; чем больше ДВижения, тем Правее. Больше ДВижения не бывает, поэтому ДВижение это и есть перетекание сЛева наПраво – каждому свое.

 

60.20  Например вот так (после того, как они сДвинули друг друга, и все «было уже хорошо»): «Лесли, я не знаю, что с этим поделать. Я думаю, что мне пора. В любом случае, яхту нужно перегнать к Ки Уэст. Вернусь во Флориду, посмотрю, как там дела».

Она нахмурилась. «Ты говорил, что не мог провести с одной женщиной более трех дней, тебя душила скука. Мы месяцами были вместе, мы плакали, когда приходилось расставаться! Мы оба были счастливы, как никогда. Что произошло, что изменилось?»

Ворон покинул свое место на мачте, и, слегка повернув штурвал влево, я вернул его в прежнее положение. Н-да, если удерживать его так всю ночь, к утру окажешься где-то около Юкатана, – подумал я, – а вовсе не на пути в Ки Уэст. Следуй неизменно за одной и той же звездой и обнаружишь, что не только сбился с пути, но и вовсе потерялся» (Там же)

Для них это – жизнь. Для меня это – только ее убиение. А сама Жизнь скрыта этим: для них совсем; для меня – посмотрим.

 

60.21  Боже мой! В человеческих отношениях НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ СЛУЧАЙНОСТИ. У каждого свой запас прочности в по роду этого, в котором они взаимоотносятся друг с другом. Когда запас прочности одного относительно запаса прочности другого кончается, он сходит с дистанции – отношения разваливаются. Но они оба двигаются в Добегании. И могут совпасть, случайно, в окончаниях или обновлениях своих запасов прочности в главном для них, во многом их – и тогда они слиты воедино. Но как это редко! И как это случайно! И только пока, временно это так.

Для Движущегося все это прекращает быть. Мне все равно, что представляю собой я и что представляет собой он – там, в том, где я уже Прошел, когда уже достаточно ДВигаюсь. А в чем еще нет, я оставляю на будущее: я не решаю сейчас, я отпускаю его, пусть мне плохо и неудобно, я не буду решать ничего, пока я здесь не в ДВижении достаточно, чтобы это перестало быть «что» и стало «как». Тогда все, что я делаю, – мне подходит, ибо в любом есть ДВижение, а я живу им, а не пределами случайных совпадений, которые так красиво и ясно изобразил для меня БАХ Ричард_Мост через вечность.doc. Спасибо. Я ДВигаюсь, я все больше Правее.

 

60.22  Человек окружен вещами и жизнями, делами и переживаниями – и он чувствует себя одиноким. ДВижущийся теряет все это, становясь одиноким – и теряет все это вместе с одиночеством.

Что это? Очень просто. Чувство одиночества возникает у невидящего Реальности, потерявшегося для нее, ушедшего от Себя, уведенного от Себя Чужими: вещами и жизнями, делами и переживаниями. Он одинок, ибо лишился Своего мира, своей наполненности, Себя. И уходя от всей этой уводящей его мишуры, становясь одиноким от нее, он теряет ощущение одиночества, наполняясь Собой, обретая возможности быть наполненным Реальностью, быть всем возможным одновременно.

 

60.23  Нет никакого плана интуиции или Высшего Разума, единых для всех. К каждому в момент интуитивных прорывов приходит следующее именно для него, и это может быть такая ахинея и примитивизм, что для иного человека высшим плодом интуитивного прозрения никак считаться не может. У каждого плана Проявленности свои интуитивные дали, а проще – все то, что познается в Добегании, и есть то, что является интуитивным для Добегающего. Таким образом, интуитивное не есть высшее, а есть непройденное именно этим человеком на пути Добегания. Для другого же это же самое может быть давно элементарным.

Это же я излагал, когда описывал Добегание и творение в РТТ: нет никакого заведомого будущего для всех, все творится нами здесь и сейчас, но мы не видим творения, но мы Добегаем до Своего, проходя все ему предыдущее, а Добежав, можем творить в РТТ.

 

60.24  Почему, пока люди вместе, они понимают как-то друг друга, воспринимают друг друга родственно. Но стоит их разлучить на время, и очень многие после встречи оказываются совершенно чужими? Все то же. Пока были вместе, кто-то кого-то под себя подминал, и это воспринималось как родное. Стоило отпустить, и Добегание одного уносило его дальше другого – все, стали чужими при встрече. Разные Скорости – разные результаты в разлуке, и разные степени страдания вместе.

 

60.25  То же с книгами. Берет человек книгу, и она ему кажется пустой и ненужной, может быть даже смешной. Проходит время, и вдруг, случайно он, взяв ее в руки, обнаруживает, что она про него, и находит в ней массу откровений. А через какое-то время, попав в очередной цейтнот жизни, обращается к ней за помощью, и видит ее примитивной и опять ненужной.

Но, как всегда, кто-то совпадает и сДвигается, а кто-то нет – и страдает, и убивается, если ему не попадается Встречный.

 

60.26  Каким образом тебя может волновать, на каком уровне я? Тебя может волновать только одно – получишь ли ты во взаимодействии со мной свое следующее, а за ним следующее и следующее. Вот об этом и волнуйся, вот это и узнавай. А узнав, пользуйся. А меня оставь мне.