Давайте разберемся с нашей главною бедой – с «плющит и колбасит».
Когда плющит и колбасит? Когда лезет эмоция, вегетатике сносит крышу, и ничего с этим нельзя поделать, несмотря на доводы разума. Тогда, когда в кровь выбрасываются гормоны, стимулирующие соответствующие реакции организма. То есть, если гормоны не попрут, эмоции и ее производных не будет. Сколько гормонов – такова реакция.
Гормоны прут всегда, когда мозг опознал внешний (или памятийный) стимул (триггер)* как неподходящий, плохой. Насколько «плохой» – настолько нейросеть задержится в возбуждении и будет крутить одну пластинку, пока не истощится или пока не будет отвлечена более веским стимулом.
Гормонов заготовлено всегда резервное количество, чтобы на первичную авральную реакцию хватило, а продолжение концерта обеспечивают гены, запускающие реакции синтеза гормонов по потребности текущего реагирования. То есть, если срабатывающие по роду этого гены «отключить», затяжного и веского эмоционального выражения можно избежать.
Чем и заняты, даже не понимая биологического механизма, все существующие так называемые духовные практики. Чем и заняты, как-то уже понимая биологический механизм, практики медицинской и психотерапевтической помощи: фармакология, в частности, рвет синаптические связи, а психотехники в определенных случаях дают возможность снять блокировку или отвести поток сознания-напряжения в иное русло. И если совпадет – насколько-то получается снизить остроту эмоциональной реакции.
С чем «совпадет»? Почему о каком-то совпадении вообще речь? Если бы показанные подходы соответствовали действительности, они бы давали стопроцентный результат. А так, в лучшем случае, да и то временно, любая существующая практика действенна не более, чем на несколько процентов и, в лучшем случае, лишь ненамного превосходит эффект плацебо. Это вам любой честный и незашоренный специалист своего направления подтвердит. Потому и продолжаем искать, потому и есть вечно недовольные достигнутым.
На самом деле во всех практиках работает один единственный фактор – случайное Правое взаимодействие. Если человек застрял в однозначности видения по роду этого (по некоему поводу), то пока он в этой однозначности, мозг с каждым витком импульса нейросетевой реакции на стимул среды, будет сохранять ее значимость, а значит, гормональный ответ будет присутствовать в прогрессирующем виде до пределов выносливости организма или до смены приоритетов реагирования. И так будет продолжительное время жизни: сколько в однозначности – столько реагирование на определенный стимул неизменно по сути. Фармакология не снимает проблему – она разрешает текущий симптом.
Терапия любого другого плана может случайно сделать следующее: например, предоставить восприятию внешний стимул-интерпретацию, вызывающий устойчивое возбуждение нейросети, который выведет ее из наличной однозначности. Выпавшее из однозначности восприятия сознание имеет возможность не зацикливаться на однородной оценке определенного стимула и чисто статистически вероятность разной оценки повышается, а значит, и снижается гормональный прессинг по роду этого. Это принцип. Он работает всегда. Проблема в том, что никакой терапевт никакого направления никогда не знает, какая именно интерпретация внешнего стимулирования приведет нейросеть к сДвижке с однозначного реагирования по роду этого (по конкретному поводу).
У каждой терапевтической практики свои приоритеты по найденному их авторами и разработчиками порядку как-то повторяющихся результатов столкновения с найденными ними средовыми стимулами, за которые они держатся по ходу своей однозначности, испытывая временные взлеты и обязательное последующее падение до какого-то среднестатистического плато-уровня успешности, заполняя собой рынок предложений помощи страждущим. Терапевта, который найдет всем подходящий способ вывода из конкретной однозначности мы никогда не дождемся. Что уже говорить об универсальном подходе. Просто потому, что любой терапевт сам ходячий комплекс однозначностей отношений по разным поводам, и только там, где сам насколько-то вышел за пределы однозначности, может использовать это, чтобы сканировать очередного пациента на предмет случайного совпадения предлагаемого им с потребностью пациента выйти из мучающей его однозначности.
При этом всякая однозначность по какому-то поводу одному человеку приносит вред, а другому человеку она же приносит пользу, а третий ее не замечает. Это зависит от внешней среды, в которой, «что русскому благо, то немцу смерть». А так как границы этих переходов размыты, об универсальности терапевтических подходов по конкретному поводу говорить не приходится.
Каждый человек – комплекс безличи отношений. Каждое из отношений выражено своей степенью однозначности. Все это перемешано и вынуждено взаимосуществовать в пределах личности, и взаимодействовать с такими же по сути, но иными по содержанию комплексами, личностями. Никто из этих комплексов-однозначностей – человеков – не замечает прохождений своих однозначностей отношений, потому что они медленны и преимущественно не добираются до конца. Но они – такие прохождения – есть, а потому люди вынуждены, по сути этого мира, изменять выражаемому ими, что им, по сути их восприятия и оценки из ограничения, не подходит категорически. Этой разницей – действительно происходящего и иллюзорно воспринимаемого – этим отставанием видения реальности и живем, от этого и все вопросы, и все негоразды. Все до одного. Только от этого.
Каждый в своем порядке заходил в отставание. Каждый индивидуален этим порядком отставания видения. А потому и порядок выхождения из отставания у каждого – свой и только свой. А потому ни одна терапия и ни один терапевт никогда не предложат единого порядка решения проблем каждого человека. Потому их успехи всегда ограничены: что одному подходит – другому никакое, а третьему вредит; что кому-то подходит надолго, иным – лишь кратковременно.
Хотите снять психопрессинг по-жизни – научитесь смотреть не вперед в сторону возможных достижений, которые якобы дадут большую свободу – не дадут, потому как следующее новое будет выражено своей однозначностью, которая вас будет третировать своими границами свое-чужое, плохо-хорошо так же, как то, от чего вы только что освободились. Научитесь смотреть через покидание зависимости от имеемого. При этом следующее не только никуда не денется, а легче придет и будет именно следующим (то есть более быстро проходящим), а не очередной интерпретацией имеемого, в котором вам уже невмоготу.
Никаким знанием или усилием воли этого не достичь. Как не знанием и не осознаваемыми усилиями вы набрали свой комплекс однозначностей видения и свое отставание в нем, а через попавшееся вам по ходу жизни взаимодействие с уже так насколько-то выраженными, учась у них, – так и выйти из этого положения можно только через взаимодействие, но теперь с теми, кто уже покинул отставание достаточно, чтобы предложить вам такой образ жизни. Это все, что можно и нужно «понять». Сам выход из привычного мировосприятия – делается: тыкаешься в такого всем, чем живешь, чем можешь, и всех дел.
Делание оценивается просто: замечаешь, что при взаимодействии устойчиво пропадают «плющит и колбасит» по разным поводам, а новые, как позитивные, так и негативные, не появляются – это оно. Сколько так – столько за это держишься, пока в этом есть нужда. Такое взаимодействие – прямая противоположность научению, воспитанию, ведению с их ритуализацией, обязательными рамками, явными, понятными целями и мешающими достижению цели внешними и личностными факторами. Оттого и результат противоположный: не переход из неподходящего в подходящее, всегда только по случаю в чем-то и временно, а выход из ограничения видения как такового.
В результате чего – никаких чудес – гены не срабатывают на те стимулы среды и при том ее давлении, при которых раньше исправно гнали синтез гормонов. А нет гормонов – нет эмоций. Нет эмоций – нет заблуждений оценки происходящего. Нет заблуждений, нет оценки, у разума появляется – только тогда! – возможность сложить два плюс два, из которых элементарно состоит все вокруг: он перестает все видеть через его сложность, а видит через всего сложенность. А так как она одна на все и элементарна до проще некуда – всякое, до этого своего выражения дожившее, таким и представляется. И тогда, и только тогда, проявляется его – разума – действительное предназначение. Ох как оно далеко от сегодняшнего – забивания микроскопом гвоздей, оправдания лезущей эмоциональной оценки – его использования! Вы себе не представляете!
Прим. (*): Никаких «внешних стимулов (триггеров)» на самом деле нет – так представляется по области замечаемого из отставания видения. Но нам пока и так сойдет, чтобы показать начало смены видения.